начинается статья В. Войновича. Уже в первом предложении четко выражена тема текста и её важность ни у кого не взывает сомнений. В данном тексте автор поднимает проблему насилия в совоременном мире. Эта проблема всегда была и будет актуальной. Ни проходит и дня, чтобы мы не узнали в СМИ об очередном проявлении насилия. Авторская точка зрения выражена довольно четко. Автор считает, что насилие нужно подавлять силой, но так же Войнович понимает, что только приминением силы не решить эту проблему. В этом тексте он предлагает ввести правила и законы для всех людей, но, к сожалению, еще нет таких государств, котрые могли бы их принять и осуществить. Почти со всеми суждениями и доводами автора я согласна, за исключением того, что против насилия нужно непрерывно вести войну, а люди, которые хотят провести переговоры, говорят пустые слова. Я считаю, что эти люди делают правильно. Не всегда, но их доводы помогают решить эту проблему. Одним из самых больших и жестоких проявлений насилия в истории конечно же был фашизм. Если подумать, то фашисты развязали войну без видимой на то причины. Зачастую насильники совершают преступления также без видимой на то причины, просто из-за ненависти к людям. Возможно, от части из-за каких-либо отклонений или других факторов, но нельзя все списывать на них. Перед законом все равны. Очевидно, что поднятую автором проблему очень трудно решить. Люди должны сами осознать всю сложность данной ситуации и стремиться изменить её. Пожалуйста, скажи на ваш взгляд, что нужно изменить и добавить.
Репродуктивное принуждение — это форма домашнего и сексуального насилия, при которой мужчина заставляет женщину беременеть. Оно может принимать разные формы, например:
отказ от использования презервативов;
Популярное
саботаж контрацептивных средств, которые применяет женщина;
экономическое ограничение;
психологическое давление;
физическое насилие и изнасилование.
ТЕРПИ, ТЫ ЖЕ ЖЕНЩИНА
Согласно недавнему исследованию, опубликованному в журнале Contraception, каждая пятая женщина сталкивается с репродуктивным насилием. «В России, да и во всем мире, сам термин появился сравнительно недавно, — рассказывает Наталия Ходырева, директор кризисного центра для женщин. — В большинстве случаев принуждение к беременности проявляется вкупе с другими формами насилия. Начинается все обычно с ругани, придирок, унижений. Потом мужчина позволяет себе поднять на женщину руку. И в итоге насилует, чтобы показать свое превосходство и пренебрежение ее чувствами».
Все это в полной мере испытала на себе Алина. «Мы с Алексеем познакомились в Интернете и довольно скоро стали жить вместе, — вспоминает она. — Конечно, я замечала, что порой он едва сдерживает агрессию, но списывала это на излишнюю эмоциональность. Все-таки Леша из хорошей семьи, по профессии как-никак юрист. И вот однажды вечером он пришел домой, надел белые носки и начал ходить по всем комнатам. Когда он носки снял, и они оказались недостаточно чистыми, Леша стал кричать, что я никудышная хозяйка. С тех пор поводы повысить на меня голос находились постоянно. А через некоторое время в пылу особо горячей ссоры Алексей так ударил меня по лицу, что один глаз перестал видеть. Тогда я собрала вещи и уехала в другой город к маме.
Но Леша отправился за мной и был настолько убедителен в своем раскаянии, что я решила вернуться. Впрочем, после этого ситуация только ухудшилась: теперь побои стали нормой. Я пыталась говорить с его матерью, интеллигентной, умной женщиной, которая, как мне казалось, могла оказать на сына влияние. Но от нее я услышала лишь: „Терпи, деточка! Мой муж меня всегда бил, и ничего, мы уже тридцать лет женаты. Терпи, ты же женщина“. Эти слова с тех пор постоянно звучали у меня в голове, когда Леша кричал или распускал руки. Я думала, что, наверное, это я такая ненормальная, а не он. А потом я узнала, что беременна. Это было как гром среди ясного неба. Да, конечно, у нас был секс — тогда, когда хотелось мужу. Но он использовал противозачаточные средства — я на этом настаивала: это была моя последняя „подушка безопасности“, мой шанс уйти от него, когда станет невмоготу. Как оказалось, Алексей тоже это понимал и хотел лишить меня этого шанса. Однажды во время уборки квартиры я нашла в ящике Лешиного стола начатую упаковку презервативов, в центре каждого из которых была проделана аккуратная дырочка. Вот так я узнала, каким именно образом забеременела. Я не нашла в себе сил сделать аборт и взять грех на душу. Вернуться к маме — тоже, да и как бы мы жили втроем на ее пенсию в пять тысяч? У меня просто не было другого выхода, как остаться с ним».
Психолог Ольга Леонова утверждает, что репродуктивное принуждение так же часто завершает цепочку актов насилия в семье, как и становится первым шагом к ним. В любом случае, говорит эксперт, оно делает мужчину абсолютным хозяином положения: «Во время беременности женщина особенно уязвима и нуждается в поддержке. В этом состоянии легче всего сыграть на ее перепадах настроения, тревогах и сомнениях, убедить ее в том, что она никчемная и никому не нужна. То, чему раньше женщина могла дать отпор, сейчас выводит ее из равновесия и деморализует; она приходит в отчаяние и чувствует свою полную зависимость от мужчины».
Алина полностью согласна со словами психолога: «Беременность протекала ужасно. Муж не бил меня — боялся за сына, которого очень ждал, но ни дня не обходилось без оскорблений и криков, я постоянно находилась в подавленном состоянии. После рождения ребенка я фактически превратилась в заложницу. Муж не разрешал мне выходить из дома без сына, сам отказывался с ним сидеть. Снова начались побои, а когда ребенок немножко подрос и начал ходить, стало доставаться и ему — за то, что слишком громко топочет, балаболит или шумит. Мне хотелось дождаться, пока малышу исполнится хотя бы три года, тогда можно было бы отдать его в детсад, а самой попытаться найти работу. Но Алексей, видимо, догадался о моих планах и изнасиловал меня. Я поняла, что попадаю в замкнутый круг. Либо решусь уйти сейчас, либо рискую прожить всю жизнь с насильником, воспитав с ним детей с искалеченной психикой. Поэтому на следующий день, когда он ушел на работу, я взяла сына в охапку и отправилась к знакомому врачу, который дал мне экстренную контрацепцию. Он же посоветовал мне обратиться в центр помощи женщинам, пострадавшим от насилия в семье, куда я сразу же и направилась».
К счастью, Алине помогли, и теперь у нее есть хорошая работа и жилье, куда она может возвращаться без опаски. Но самое главное, что она сама смогла отказаться от роли жертвы и вновь почувствовать себя женщиной.
КОГДА ТЫ ПОДАРИШЬ МНЕ НАСЛЕДНИКА?
Иногда репродуктивное насилие в семье встречается и в «чистой» форме, принимая самый невинный вид. «Часто за романтическим поведением мужчина скрывает свою склонность к тирании, — рассказывает Ольга Леонова. — Он слишком тебя идеализирует? Ревнует? Заваливает подарками? Все это, проявляющееся в чрезмерной степени(в том числе и желание иметь совместных детей), — часть контролирующего поведения, которое должно тебя насторожить».
24-летняя Ольга говорит: «Обычно женщины стремятся привязать к себе мужчину при помощи ребенка, а те боятся этого как огня, — делится она. — Поэтому, когда после первого свидания Дима сказал, что хочет, чтобы у нас с ним были дети, такие же красивые, как я, я растаяла. Для меня это признание значило гораздо больше, чем банальное „Я тебя люблю“. Я переехала к Диме не раздумывая и согласилась выйти за него замуж. Однако детей заводить пока не собиралась. Мне было всего 20, я только устроилась в крупную компанию, где всегда мечтала работать, и Дима согласился подождать. Спустя пару месяцев я начала находить то у себя в сумке, то на столе разные книжки о воспитании детей и красивые фотографии счастливых семей. Тогда меня это только позабавило, да и подружки завидовали: ну надо же, какой парень, так настроен на серьезные отношения. Лишь один раз я насторожилась, когда обнаружила у себя в сумке брошюрку „Гендерные роли“, где утверждалось, что женщина должна сидеть дома и нянчить многочисленных отпрысков. Но я решила, что в книжном просто закончились все нормальные издания, вот Димка и купил первое, что попалось. Его массированная атака продолжалась несколько месяцев. А потом вдруг пропали мои противозачаточные таблетки. Перевернула всю квартиру, но так их и не нашла — пришлось покупать новые. На следующий день исчезли и они!
Я заподозрила мужа, только когда испарилась уже пятая упаковка. На мой вопрос он спокойно ответил: „Да, это я выбрасываю твои таблетки. Я хочу детей. Давай заведем детей!“ Я попыталась ему объяснить, что такие перерывы в приеме гормональных препаратов очень вредны и выбрасывать их вовсе не метод меня убедить. Тем не менее он и слушать ничего не хотел, только все повторял как заведенный: „Когда ты подаришь мне наследника?“ А на следующий день меня уволили: кризис, сокращение штата. Я принялась за поиски нового места, а параллельно работала на фрилансе. И вот в это время в полной мере ощутила, что подвергаюсь настоящему давлению. Дима говорил, что мое увольнение — это судьба, что нам давно уже пора задуматься о потомстве. Приехала его мама, которая подробно мне разъяснила, что фриланс не работа, а раз я не работаю, надо рожать детей, и чем больше, тем лучше. Они так долго меня обрабатывали, что я сдалась. Но из-за перерывов в приеме лекарств у меня появились проблемы со здоровьем, и врач посоветовал пока отказаться от подобной идеи. Муж, когда узнал, чуть с ума не сошел. Он начал орать, а потом вдруг неожиданно накинулся на меня и едва не изнасиловал: я каким-то чудом вырвалась и выбежала из квартиры. После этого я поняла, что не могу больше терпеть все это, переехала на время к подруге и подала на развод. Дима, конечно, звонил, пытался объяснить мне, что я ничего не понимаю в жизни, раз не хочу иметь детей. Но это он ничего не понимал: я просто не хотела быть машиной для рождения его потомства. Да, кстати, сейчас я беременна — от человека, который меня ни к чему не принуждал. Просто он действительно меня любит. И я его».
4 ВАЖНЫХ« ПОЧЕМУ?»
ПОЧЕМУ МУЖЧИНЫ ПРИБЕГАЮТ К РЕПРОДУКТИВНОМУ НАСИЛИЮ?
Ответов на этот вопрос множество: это маниакальное желание продолжить свой род и доказать свою мужскую силу, и отчаянная попытка завести семью, чтобы получить наследника, и стремление удержать женщину рядом с собой, установив над ней полный контроль. Всех этих мужчин объединяет одно: они не воспринимают свою партнершу как равноправную личность, не учитывают ее интересы и не уважают ее решения. Если подобное отношение проявляется уже на первых порах вашего романа, есть повод задуматься.
ПОЧЕМУ ЖЕНЩИНЫ НЕ УХОДЯТ ПОСЛЕ ПЕРВОГО ПРЕЦЕДЕНТА?
Причин несколько. Первая — страх: а вдруг, если я что-то предприму, будет еще хуже? Вторая — страх одиночества и ответственности: где найти деньги для самостоятельной жизни? Кто прокормит моего ребенка, и как он будет расти без отца? Может, лучше хоть такой муж, чем вообще никакого? Третья — страх огласки и всеобщего осуждения. Наше общество привыкло винить в семейных проблемах чаще женщину, чем мужчину. Именно она воспринимается как хранительница очага, ответственная за сохранность счастья в доме. И, наконец, четвертая причина — надежда: каждая девочка мечтает, чтобы благодаря ей хоть один плохой мальчик стал хорошим.
ПОЧЕМУ ПОМОЩЬ НУЖНА ОБОИМ?
Как ни парадоксально это звучит, иногда мужчины сами не осознают, что делают: их агрессивное поведение обусловлено порядком семьи и общества, в котором они выросли и чьи ценности усваивали с детства. Впервые это доказали американцы: только 5% насильников, посещавших группы реабилитации, снова принимались за старое после лечения. То есть их жестокость была заложена не на генетическом уровне, а на социальном. Подобные курсы сейчас с успехом действуют и в России.
ПОЧЕМУ ТЕМА РЕПРОДУКТИВНОГО НАСИЛИЯ НАСТОЛЬКО АКТУАЛЬНА В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ?
По словам одного из американских экспертов, репродуктивное принуждение является самой секретной частью насилия, и на него обратили пристальное внимание только недавно. Ранее считалось, что для предупреждения нежелательной беременности и передачи ВИЧ-инфекции достаточно дать женщине контрацептивы. Но с осознанием того, что партнер может попросту избавляться или игнорировать эти средства предохранения, стало понятно, что требуются другие, более комплексные подходы, над которыми сейчас работает целая команда специалистов.
56% россиянок сталкивались с насилием в той или иной форме.
2000 женщин ежегодно сводят счеты с жизнью, не выдержав побоев и оскорблений.
5000 рублей — максимальная компенсация в российской судебной практике, которую получила женщина, подвергавшаяся домашнему насилию.
КУДА ОБРАТИТЬСЯ В СЛУЧАЕ НАСИЛИЯ
crisiscenter.ru — кризисный центр для женщин(есть возможность онлайн-консультации).
anna-center.ru — национальный центр по предотвращению насилия« Анна»(на сайте есть контакты соответствующих организаций в разных городах).
owl.ru/syostri — центр помощи пережившим сексуальное насилие« Сестры».
ТЕКСТ: Анна Ступенькова
Сила против насилия
Сергей Антропов
НАШ ДРУГ САДДАМ
Наш друг Саддам Хуссейн в очередной раз заставляет переживать российскую общественность. Его власти угрожают американские империалисты. И нам с вами снова предлагают ответить на вопрос: должна ли Россия спасать дружественного диктатора, а если должна, то какой ценой? Впрочем, о цене в подобных случаях говорить не принято – какая цена, если в опасности друг? Тут и последнюю рубаху не грех снять, и последнюю краюху располовинить.
В принципе, подобные вопросы должны решать политики и дипломаты. А я не политик и не дипломат. Тем не менее, результат работы профессионалов, к сожалению, коснется и рядового налогоплательщика. Ибо последнюю рубаху, если что, сдерут именно с моих плеч. И делить последнюю краюху с багдадским диктатором придется тоже мне. Это дает мне моральное право высказать свое мнение.
Что меня не совсем устраивает в спорах наших политиков? Они все время обсуждают, в чем заинтересован Вашингтон и в чем Багдад. Мне же хочется, чтобы их заботил другой вопрос – в чем заинтересована Россия и ее рядовой налогоплательщик, такой, как я.
Честно говоря, на личные интересы багдадского диктатора мне глубоко плевать: он такой же негодяй, как подавляющее большинство диктаторов, и день его краха станет праздником для народа Ирака. Если политики из Вашингтона получат по носу, это меня тоже не огорчит: уж слишком они заелись, слишком раскомандовались на планете. Но если забыть и о Саддаме, и о Буше (пусть сами заботятся о себе), проблема национального интереса России становится простой и ясной. В свое время Ирак, прямо или в товарной форме, взял у нас в долг семь миллиардов долларов, не вернул их, сегодня не возвращает и, насколько я понимаю, возвращать не собирается. Так вот наш национальный интерес – чтобы Саддам долг вернул.
Почему я уверен, что отдавать деньги диктатор не собирается? Потому, что он вспоминает о долге лишь в те неприятные моменты, когда под ним загорается кресло. Обещания его однотипны: отведите угрозу бомбежек, добейтесь отмены санкций ООН – тогда, возможно, что-нибудь и отдам. Мне кажется, с деятелями такого рода форму диалога надо изменить: мол, начни отдавать долг – тогда и попробуем добиться отмены санкций ООН. Сторонники диктатора, которых хватает в наших коридорах власти, обычно говорят, что как раз сегодня у Саддама денег нет. Но это у него лишних нет. А на роскошные дворцы – есть. На вооружение огромной армии (специалисты утверждают, что по численности она четвертая в мире) – есть. Не на это ли оружие расходуются российские деньги? Грустно получается: на содержание собственной армии у России денег не хватает, а на воинство багдадского диктатора – в избытке!
Конечно, друзей в беде не бросают. Но кто сказал, что Саддам России друг? Кто вспомнит хоть один случай, когда властитель Ирака нам помог? Не помните? Вот и я не помню. То-то и оно.
Владимир Войнович
СИЛА ПРОТИВ НАСИЛИЯ
Часто говорят, что насилие родит насилие – это, наверное, правда. К сожалению, непротивление насилию делает насильников еще более наглыми. Террористы в России, в Америке, в Пакистане уже подбираются к атомным электростанциям, надеясь при первой возможности их взорвать.
В мире много людей, которых всех вместе можно назвать силами зла. Это маньяк-одиночка, без всякой причины открывающий огонь из автомата по толпе, это мелкие и большие тираны, революционеры, фанатики, помешанные на национальной, религиозной или еще какой-то почве. Они разъединены, действуют не согласованно – но со всех сторон. Именно они давно ведут против всего человечества войну и уже достигли больших успехов. Они сделали нашу жизнь опасной и беспокойной, они убивают людей, уничтожают природу, ее ресурсы, принадлежащие следующим поколениям. Мы с ужасом вспоминаем уничтоженные во время Второй мировой войны Лидице, Хатынь или Гернику – но уже в наши времена, считавшиеся мирными, превращались в руины Бейрут, Кабул, а теперь вот и часть Нью-Йорка.
С распадом коммунистического лагеря силы зла в мире получили колоссальное подкрепление, захватив целые арсеналы оружия массового убийства и не останавливаясь при его применении. Насилие тлеет везде и может вспыхнуть огнем в самом неожиданном месте. Защищая себя, мир должен создать систему глобальной защиты от всех насильников, больших и малых.
Правозащитники во всем мире давно поняли, что толкование прав человека не может быть внутренним делом того или иного государства. Но они же из гуманистических соображений выступают против решительных действий, произнося бессмысленные речи о пользе переговоров с теми, кто никакого языка, кроме языка силы, не понимает. В свое время, когда предпринимались силовые действия против террористических режимов Ливии или Ирака, пацифисты поднимали невероятный шум, и страны, чувствительные к общественному мнению, дела до конца не доводили, вели себя, как хирург, вскрывший больного и на этом остановившийся.
Сила должна противостоять насилию. Когда заходит об этом речь, многочисленные умники во всем мире вступают в схоластический спор: “Если вы примените силу, чем же вы будете отличаться от тех, против кого ее примените”? Но ответ, по-моему, очевиден: между вооруженным бандитом и полицейским есть большая и принципиальная разница.
Мы спасем себя от произвола насильников только тогда, когда лишим их соблазна достижения целей разбойным путем, когда во всем мире будут установлены правила и законы цивилизованного поведения, обязательные для всех людей, групп, партий, народов и государств.
Я не возьмусь составить проект подобных законов и правил, но в общих чертах, мне кажется, необходимо оговорить следующее.
Права человека должны соблюдаться повсеместно. Если внутреннее устройство государства несовместимо с правами человека, само это устройство незаконно. Нужно обязательно разработать общие для всего мира правила, формулировки и процедуры провозглашения суверенитета, государственного языка, гражданства, территориальной принадлежности, границ и прочих понятий, которые всяк толкует по-своему и которые так часто приводят к войне.
Спрашивают: а кто же такой порядок может установить? Организация Объединенных Наций? Но в ней большинство принадлежит режимам, для которых насилие есть главное условие собственного существования, и вмешательства в их “внутренние дела” они добровольно никогда не допустят. Но у маленьких детей не спрашивают совета, как их воспитывать. Мы не должны спрашивать у маленьких насильников совета по управлению миром.
Организация Объединенных Наций давно доказала, что не может эффективно защищать права граждан, предотвращать местные конфликты и войны. Я не говорю, что ООН надо распустить – пусть останется такой, какая есть. Но наряду с ней должно быть создано сообщество цивилизованных государств, прием в которое должен быть достаточно строгим. К цивилизованным странам (это очевидно) относятся страны Европейского содружества, США, Канада, Япония, Австралия и еще некоторые, соблюдающие права человека, с демократически избираемыми и сменяемыми правительствами, со свободной прессой и независимым судом. Эти государства, будучи наиболее сильными и разумными, должны взять на себя обязанность по установлению на земле гуманного порядка. Раньше это было невозможно. Теперь, по мере постепенного приобщения к цивилизации России и других стран бывшего СССР (и в перспективе неизбежного перехода на тот же путь Китая), установление такого порядка может стать реально осуществимым.
Нормы цивилизованного поведения не должны признавать никакого насилия над человеческой личностью, никаких форм убийства и – в будущем – никаких войн. Надо исходить из того, что жизнь человека священна, природа неделима, а исторические памятники принадлежат всему человечеству. Для внедрения в жизнь таких правил нужны определенные управляющие институты. Может быть, мировое правительство, составленное из граждан цивилизованных стран (из других стран в него могут входить международно-признанные гуманисты).
Каждый человек, чьи права нарушены, группа людей, народ, государство, не найдя справедливости в месте своего пребывания, имеют право обратиться в международный суд и рассчитывать на то, что их дело будет рассмотрено беспристрастно, а решение судей – исполнено.
Должен быть такой порядок, при котором государства, грубо нарушающие права человека, признаются незаконными и враждебными человечеству. На них оказываются все меры воздействия: политические, экономические и, когда нужно, военные. Виновные в убийстве людей привлекаются к ответственности, как убийцы, кто бы они ни были – рядовые, генералы, премьер-министры или президенты.
Мировой порядок будущего должен быть основан на международных законах, которые соответствуют внутренним законам цивилизованных государств, здравому смыслу и общечеловеческому представлению о гуманности. Разумеется, установление такого порядка потребует от человечества больших материальных затрат – но все же гораздо меньших, чем те, которые идут на производство ракет, водородных бомб, авианосцев и подводных лодок, на помощь голодающим, беженцам и калекам.
Создание мира без насилия является целью гуманной, реалистичной и – неизбежной. Россия могла бы найти и для себя достойную роль в движении к этой цели. Стремление к добру на планете может объединить миллиарды людей, все местные и международные организации, уважающие права человека, защищающие природу и вообще жизнь на земле.
Силы зла обступают нас со всех сторон, и человечеству не остается иного выхода, как применять ответную силу. Цивилизованный мир выиграл холодную войну против тоталитаризма. Теперь он вступил в войну против насилия. Эта война будет идти долго, и ошибки в ней неизбежны. Но не вести эту войну значит развязать руки насильникам. А уж те ни перед чем не остановятся, пока не погубят весь мир.
Леонид Жуховицкий
ЭТО НЕ НАШ МЕРЗАВЕЦ
В Ираке идет война. Чем и когда она закончится, не знает никто. Гадать не имеет смысла, потому что есть задача, более неотложная: решить, как в данной ситуации вести себя нам с вами, рядовым гражданам России. Как думать, как поступать – или не поступать.
Ряд высокопоставленных россиян этот вопрос для себя уже решил – мы видели по телевизору скандал в Госдуме. Треть депутатов объявила забастовку: не хотим заниматься Россией, хотим говорить про Ирак. Депутат-коммунист даже прокричал в камеру, что ему стыдно за президента: мол, хватит Путину дипломатничать, пора решительно определиться, кто нам Саддам Хуссейн, друг или враг.
Я рад, что среди наших депутатов такое количество патриотов Ирака – если бы там нашлось столько патриотов России, мы бы жили сегодня получше. Почему-то ни в Чечню, ни в Таджикистан на афганскую границу, народные избранники не рвались. Что делать, примем как факт: трети депутатов не до России, они так яростно защищают Ирак, будто баллотировались в Думу по Багдадскому избирательному округу, и теперь выплачивают долги тамошним спонсорам. Они уверены, что Саддам нам друг.
Ладно, согласен – друг. Немного смущает, что дружеские поступки он совершил всего лишь дважды: когда взял в долг восемь миллиардов долларов и ни копейки не отдал и когда выгнал из Ирака российских нефтяников. Правда, газеты писали, что малую часть долга Саддам все же вернул – но не всему народу России, а лишь некоторым его лучшим представителям. И на том спасибо: политикам тоже кушать хочется.
Особо теплые отношения связывают Саддама с нашей оппозицией. Когда-то, захватив власть, диктатор вырезал десять тысяч иракских коммунистов. Лидеры КПРФ не вспоминают эту шалость Саддама: ну, вырезал и вырезал, с кем не бывает. А всего правление багдадского диктатора обошлось народу Ирака в миллион жизней. Между Тигром и Евфратом нет тайги, сплошь пустыня, но, видимо, и там, как у нас при Сталине, лес рубят – щепки летят.
Когда-то циничный американский президент сказал про диктатора маленькой карибской страны: конечно, он мерзавец, но это наш мерзавец. Да, в политике принято на многое закрывать глаза. Но кто сказал, что Саддам Хуссейн наш мерзавец? Он – свой собственный мерзавец, служит только своей выгоде, и пытается так изловчиться, чтобы и великая Россия служила его выгоде. При Брежневе у него получалось. Хочется надеяться, что при Путине не получится.
Хороших войн не бывает – хотя бы потому, что всегда страдает ни в чем не повинный народ. К нашим лидерам много претензий, но в чем их упрекнуть на этот раз, не знаю: они сделали все, от них зависящее, чтобы ракеты не взлетели. К сожалению, от них зависело не все.
Депутаты, которые часто и охотно ездили в Ирак целовать туфлю Саддаму – разумеется, бескорыстно! – сегодня требуют, чтобы президент прямо сказал, на чьей он стороне. Ничего глупее Путин не мог бы сделать. Нам нельзя ссориться ни с Америкой, ни с арабами. Остается идти по острию ножа, не сваливаясь ни в ту, ни в другую сторону. Что и делает наше правительство, пока, к счастью, достаточно успешно. Мне кажется, самая разумная позиция России вполне уложится в три фразы: войну следует окончить как можно скорей, мирные жители не должны страдать, потому что в тоталитарных странах народ не отвечает за преступления власти, а Саддаму надо предоставить возможность в любой момент прекратить кровопролитие, покинув Ирак с гарантиями личной безопасности.
Чем грозит эта война США? По разным причинам Америка может завязнуть в Ираке надолго. И в этом случае американцы, конечно, победят – но потеряют самоуверенность и впредь станут куда осмотрительней. Человечество от этого, как минимум, не проиграет.
Чем грозит война иракскому народу? В лучшем случае, после неизбежного краха диктатора в стране установится более или менее нормальный демократический режим. В худшем – воцарится хаос, но и хаос вряд ли будет кровавей Саддама.
Чем грозит война России? Цена на нефть может и подняться, и упасть, но если упадет, то не сильно: США, крупнейшая нефтедобывающая держава, не станет в ущерб себе обрушивать рынок. Потеряем союзника на Ближнем Востоке? Самый момент вспомнить молитву одного мудрого человека: избавь меня, Господи, от таких друзей, а от врагов я и сам избавлюсь.
Есть еще два важнейших соображения, которые не обойти.
Война в Ираке окончательно превращает Америку в мирового полицейского, который готов махать дубинкой в любой точке Земного шара. Это не может не тревожить. Но у опасного явления есть и другая сторона: сегодняшней планете, по которой расползлись террористы, не обойтись без полицейского. Кто-то должен противостоять бандитам, взрывающим дома в Москве, башни в Нью-Йорке и гостиницы в Индонезии. Кто кроме Америки способен сегодня взвалить на себя эту затратную и грязную работу? К тому же, решая свои проблемы, американцы одновременно решают и наши: талибов разгромили у южных рубежей СНГ, и при этом не пролилось ни капли российской крови. Всегда бы так срабатывать нашим дипломатам!
Талибы были безусловно опасны для России. Опасен ли Саддам Хуссейн? Не известно, есть ли у него ядерное оружие, не известно, есть ли бактериологическое. Но точно известно, что у него есть химическое оружие: он его применял против собственного народа. Конечно, он мог с тех пор эту отраву уничтожить – но только такие наивные и бескорыстные депутаты, как Жириновский и Зюганов, поверят, что лицемерный диктатор добровольно откажется от смертоносного оружия. Страшный арсенал, расположенный вблизи южных границ России – постоянная угроза для нашей страны: сегодня Саддам Москве улыбается, завтра оскалится, сегодня у власти он, завтра другой параноик. Такими вещами лучше не рисковать…
Повторю: хороших войн не бывает. Но в любом случае надо защищать интересы собственной страны и надежных, проверенных друзей, а не жуликоватых торговых партнеров. А иным депутатам не вредно помнить, что истерика в политике никогда не доводила до добра…
Леонид Жуховицкий
ШАХИДЫ ИЗ ГОСДУМЫ
Итак, война в Ираке закончена. Неприступный Багдад взят практически сразу. А рядовые иракцы топчут, пинают и оплевывают поверженную статую поверженного диктатора. Где он сам, неизвестно: может, прячется в Сирии, может, ест котлетки с рисом в подмосковном пансионате старых большевиков.
А сколько было грозных прогнозов, сколько шуму в СМИ! Депутаты с генералами наперегонки пророчили американским агрессорам затяжную войну – мол, на годы завязнут в песках. Мол, героическая гвардия Саддама мечтает умереть на рубежах столицы. Мол, весь народ грудью встанет на защиту любимого вождя. Мол, шестьсот смертников-шахидов уже нацепили пояса со взрывчаткой и готовы показать Бушу и Блеру кузькину мать. Как же красиво изображали будущее наши политики!
Американцы завязли ровно на три недели. Полумиллионная армия Саддама растворилась в песках, будто ее и не было никогда. Войска коалиции потеряли народу меньше, чем мы на Дубровке, а народ Ирака, вместо того, чтобы умирать за диктатора, кинулся грабить бесчисленные дворцы Хуссейна, растаскивая все, вплоть до золотых унитазов. Что касается шахидов-смертников, их нашлось не шестьсот, а всего двое, Жириновский и Зюганов, которые пытались героически умереть прямо на трибуне Госдумы, но остались живы, поскольку не уложились в регламент.
Мир оперативно делает выводы из происшедшего. Уже ясно, что всенародная любовь к палачам оборачивается всенародной ненавистью, едва исчезает страх. Уже ясно, что народ Ирака не хочет затяжной американской оккупации, но еще меньше хочет возврата к кровавому режиму Хуссейна. Уже ясно, что диктаторы, обучавшие, подкармливавшие и оплачивавшие террористов, почувствовав, что и они под бомбой ходят, поджали хвосты. Кстати, был убедительный прецедент: лет тридцать назад террористы захватывали гражданские самолеты и угоняли их то в Ливию, то в Уганду, то еще к каким дружественным головорезам. Но после американского ракетного удара по резиденции Каддафи и успешной операции израильских десантников в аэропорту Энтеббе угоны самолетов утратили популярность: диктаторам нравится убивать людей, но они очень не любят рисковать собственными шкурами...
А какие выводы из происшедшего предстоит сделать России? Достойно ли вела себя в сложной ситуации наша власть?
Президента и правительство особо упрекнуть не в чем: они держались твердо и корректно, помня об интересах России и подчеркивая, что критикуемая Америка – дружественная страна. А вот значительная часть депутатов вела себя позорно. Эти думали не об апрельской войне, а о декабрьских выборах, стараясь раздуть рейтинги, подзаработав на чужой крови. Интересы собственной страны в их митинговых истериках вообще не учитывались. Но поражает не только предвыборная безнравственность этих законодателей – поражает их глубокая политическая бездарность.
И действующие депутаты, и отставные генералы в высоких чинах всеми своими пальцами попали в небо. Кого они ненавидели и кому сочувствовали, вопрос отдельный: не странно, что выкормыши диктатуры «болели» за диктатора. В конце концов, это их личное дело. Но и депутаты, и генералы просто по служебному положению обязаны были хотя бы приблизительно предвидеть исход конфликта. Они же в своих пророчествах полностью провалились – то есть, продемонстрировали полное служебное несоответствие. За их корыстную предвыборную болтовню России еще предстоит расплачиваться. В высказываниях лидеров иракской оппозиции есть хоть и неприятная для нас, но небеспочвенная логика: раз вы поддерживали Хуссейна, пусть он и платит вам долги.
Если синоптики дают лживые прогнозы, их гонят с работы. А что делать с политиками того же ряда? Честные люди на их месте подали бы в отставку, освободив места для тех, кто умней и дальновидней. Но то – честные... Когда началась война, депутаты от КПРФ и ЛДПР ушли из Думы. Они правильно сделали. Еще правильней поступят, если в Думу не вернутся: эта работа не для них, ни морально, ни интеллектуально не тянут.
Предельно серьезно придется думать и об армии, прежде всего, о генералитете. Сколько наших полководцев смеялось над американскими солдатами, не способными воевать без туалетной бумаги. Что эти юмористы скажут теперь? Чего стоят генералы, не способные предвидеть ход военных действий даже на три недели вперед? Неужели их единственное профессиональное достоинство – умение обходиться без туалетной бумаги?
Известно, что победы мало чему учат – учат поражения. Слава Богу, в Ираке российская кровь не пролилась. Но давайте воспользуемся случаем: у нас достаточно оснований считать битву в песках нашей проигранной войной. Мы проиграли ее бескровно, в газетных интервью и на телеэкранах – но это достаточный повод извлечь из нее уроки.
Думается, мы потерпели стратегическое поражение еще до первого выстрела. Мы перепутали союзников и противников, реальную угрозу и избавление от нее. В течение полутора десятилетий нам ничего не грозило с Запада, да, по сути, и с Востока. А вот с Юга грозило постоянно. Террористы, взрывавшие дома в российских городах, обучались на Юге и приходили с Юга. Там был их тыл, их резерв, оттуда шла их финансовая подпитка. Огромная по длине, тревожная дуга нестабильности, проходившая вдоль наших южных рубежей, теперь разорвана, ослаблена, тамошним экстремистам теперь не до нас. Не станем благодарить за это Америку: на Ближнем и Среднем Востоке она решала свои проблемы. Поблагодарим судьбу за то, что попутно решила и наши.
Корыстные и лицемерные отечественные политики навязывают нам выбор: с кем мы, с Западом или не с Западом? Но на деле никакого выбора нет. Даже бывшие наши республики, предельно нищие, отлично это понимают. Не Запад – это кто? Любимый руководитель Ким Чен Ир? Ошметки талибов в Афганистане? Иранские аятоллы? Сирия, безнадежно увязшая в чужих проблемах? Соратники Арафата, которых боится сам Арафат? А если дальше на Восток – так там ведь опять Запад: Япония, Корея, Сингапур, Тайвань, Индия и даже Китай, экономически крепко связанный с мировой, то есть, прежде всего, западной экономикой. Попытка создать с Германией и Францией антиамериканский блок даже не смешна – она безнадежно провинциальна.
Россия пока еще великая ядерная держава. Ей не надо никому кланяться и тем более ни под кого ложиться. Ее путь – с цивилизацией против дикости, с человечностью против людоедства, с процветанием против нищеты. Это путь достойной, уважающей себя страны. Сумеет ли страна удержаться на этом пути?
наши дни безнадежно утратили эффективность... СССР понасоздавали экстремистских организаций друг против друга , а теперь американцы... в потоке раненых. А Саддам - жив. Поэтому люди... в результате насилия , поэтому он силой этого акта...
Посвящается началу национально-освободительной борьбы народов россии против американо-еврейских оккупантов
КнигаЧто верно в меру наших сил служим интересам международного пролетариата» , ... Собрание выразило протест против «насилия» над евреями и послало... и часто противоречащие друг другу . Наиболее точные цифры... еврея Фронина, которого Саддам Хусейн не впустил в...
Буша предлога выступить против Ирака. Саддам сил с другой ... Нашим насилия
Уткин об ираке или битва в месопотамии аннотация
ДокументБуша предлога выступить против Ирака. Саддам приказал пускать инспекторов... с одной стороны, и оккупационных сил с другой ... Нашим семьям нечего есть» .Минимальным... хаоса и этнического и межконфессионального насилия , не говоря уже о целенаправленной...
УДК 351 0 ББК 67 401 Т 37
КнигаПровал и в другой сфере, касающейся наших вооруженных сил . Они как минимум... налицо. В подобной ситуации насилие становится привлекательным способом сведения счетов... предпринятых в ходе военных операций против Саддами Хусейна, Слободана Милошевича или...
Публикуется по книге: "Неизвестные лики войны"
В крепости - вино и бабы!
Из обращения к солдатам
Чтобы не забывать суровые уроки войны, люди сооружают памятники. Много памятников.
Стоят скульптурные группы, триумфальные арки, монументы, колонны, стелы. Высятся мемориалы. Горят Вечные Огни. Есть памятники солдатам и полководцам, победоносной военной технике и её конструкторам, партизанам и медработникам. Блокадникам. Детям. Скорбящим матерям. Труженикам тыла.
Есть памятники сожжённым деревням. Павшим мирным жителям и узникам концлагерей.
Даже животным, принимавшим участие в боевых действиях, есть памятники.
Нет только памятника ещё одним жертвам войны - изнасилованным женщинам.
В печати периодически поднимается вопрос о его необходимости. Особенно на этом настаивают западные феминистки. Например, американская писательница Сюзан Броунмиллер заявила: «После всех войн павшим солдатам устанавливают памятники. А об обесчещенных женщинах, многие из которых уже не смогут вести нормальную жизнь, забывают».
Дескать, как же быть с принципом «никто не забыт и ничто не забыто»? Если уж говорить о войне всю правду, то такой памятник просто необходим.
Однако вопрос этот не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Общество не созрело (да и сомнительно, что когда-нибудь созреет) для подобного памятника. Сначала надо отмежеваться от тысяч анекдотов на тему изнасилования, отрешиться от привкуса той пошленькой «клубнички», которая его окружает в общественном сознании, изменить пренебрежительное отношение к жертвам насилия.
А это людям вряд ли под силу в обозримом будущем. Ведь «все мы дети Адама и Евы».
(Подобное отношение сохраняется на протяжении тысячелетий. Например, в Книге законов вавилонского царя Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.) смертная казнь через утопление была предусмотрена не только для насильника, но и для изнасилованной.)
Изнасилование между тем считается одним из самых тяжёлых преступлений.
Но лишнее упоминание о нём может вызвать фривольные ассоциации и кощунственное хихиканье в кулачок у людей, словами историка А. Буровского, с «культом империй, войны, физической силы и прочими пережитками младшего подросткового возраста».
Про подростковый возраст А. Буровский сказал очень точно.
Однажды, давным-давно, когда я ещё учился в школе, по телевидению демонстрировался фильм «Никто не хотел умирать» режиссёра В. Жалакявичюса. О боях с националистами в послевоенной Прибалтике. Помню, как в одном из фрагментов боевик, оставшись наедине с охваченной ужасом жительницей хутора, закинул за спину винтовку и начал на неё надвигаться: «Пойдём, поиграем?»
На другой день старшеклассники ходили по школе и, подмигивая друг другу, только и делали, что цитировали эту фразу киношного бандита, стараясь при этом передать его гадкую ухмылку.
А вскоре на большом экране появился фильм того же режиссёра «Кентавры», рассказывающий о военном перевороте в одном из латиноамериканских государств. В фильме была довольно откровенная по тем временам сцена, где солдаты хунты, врываясь в дома, насиловали сопротивляющихся женщин: хватали их за ноги и за руки, срывали платья, валили на столы…
У посмотревших фильм мальчишек ещё долго блестели глаза. Мы, мучимые подростковой гиперсексуальностью, подолгу шушукались в мужской раздевалке перед уроком физкультуры, а наиболее «компетентные» ровесники спешили нам сообщить, что для съёмок этой сцены специально «приглашали проституток» (!).
Увы, в положении прыщавых юнцов пубертатного периода находится всё человечество, а особенно мужская его часть, культивирующая в себе инстинкты охотника и воина. Завоевателя.
Организации каскадёров создают клубы для обеспеченных клиентов, желающих день-другой-третий поиграть в войну. И чтобы всё в этой игре было по-настоящему. Чтобы можно было идти в исторической экипировке выбранной заказчиком эпохи во главе своего войска, «сражаясь, сжигая деревни, грабя и насилуя». Организаторы игр честно признаются, что если клиент платит за всё (а это тысячи долларов), то пара проституток на смете отразятся не сильно.
И если насилие при этом и происходит, то чисто фигуральное, «игрушечное», без тех жестокостей, которые несёт с собой настоящая война.
Важен сам факт того, что заказчики требуют включить в программу изнасилование как обязательный атрибут боевых действий.
Представить себе весь ужас изнасилования довольно сложно, тем более мужчине, который в силу своей природы обречён смотреть на него глазами насильника.
И. Ефремов в своей знаменитой книге «Таис Афинская», перенасыщенной историзмами и подробностями из жизни античного мира, описывает сцену изнасилования после взятия Фив как-то стыдливо и совсем не страшно.
«Она не отошла и двух плетров от ограды, как её схватил какой-то спрыгнувший с коня воин. Он пожелал овладеть ею тут же, у входа в какой-то опустелый дом. Гнев и отчаяние придали Гесионе такие силы, что македонец сначала не смог с ней справиться. Но он, видимо, не раз буйствовал в захваченных городах и вскоре связал и даже взнуздал Гесиону так, что она не смогла кусаться, после чего македонец и один его соратник попеременно насиловали девушку до глубокой ночи. На рассвете опозоренная, измученная Гесиона была отведена к перекупщикам, которые, как коршуны, следовали за македонской армией…»
Куда как более натуралистичен был М. Шолохов в романе «Тихий Дон».
«Григорий шёл, жмурясь от света, обжёгшего зрачки. Ему навстречу попался Жарков - балагур. Он шёл, на ходу застёгивая ширинку спадавших шаровар, мотая головой.
Ты чего?.. Что вы тут?..
Иди скорей! - шепнул Жарков, дыша в лицо Григорию свонявшимся запахом грязного рта, - там… там чудо!.. Франю там затянули ребята… Расстелили… - Жарков хахакнул и, обрезав смех, глухо стукнулся спиной о рубленую стену конюшни, откинутый Григорием. Григорий бежал на шум возни, в расширенных, освоившихся с темнотой глазах его белел страх. В углу, там, где лежали попоны, густо толпились казаки - весь первый взвод. Григорий, молча раскидывая казаков, протискался вперёд. На полу, бессовестно и страшно раскидав белевшие в темноте ноги, не шевелясь, лежала Франя, с головой укутанная попонами, в юбке, разорванной и взбитой выше груди.
Один из казаков, не глядя на товарищей, криво улыбаясь, отошёл к стене, уступая место очередному. Григорий рванулся назад и побежал к дверям.
Ва-а-ахмистр!..
Его догнали у самых дверей, валя назад, зажали ему ладонью рот. Григорий от ворота до края разорвал на одном гимнастёрку, успел ударить другого ногой в живот, но его подмяли, также, как Фране, замотали голову попоной, связали руки и молча, чтобы не узнал по голосу, понесли и кинули в порожние ясли. Давясь вонючей шерстью попоны, Григорий пробовал кричать, бил ногами в перегородку. Он слышал перешёпоты там, в углу, скрип дверей, пропускавших входивших и уходивших казаков. Минут через двадцать его развязали. На выходе стоял вахмистр и двое казаков из другого взвода.
Ты помалкивай! - сказал вахмистр, часто мигая и глядя вбок.
Дуру не трепи, а то… ухи отрежем, - улыбнулся Дубок - казак чужого взвода.
Григорий видел, как двое подняли серый свёрток - Франю (у неё, выпирая под юбкой острыми углами, неподвижно висели ноги) и, взобравшись на ясли, выкинули в пролом стены, где отдиралась плохо прибитая платина. Стена выходила в сад. Над каждым станком коптилось вверху грязное крохотное окошко. Казаки застучали, взбираясь на перегородки, чтобы посмотреть, что будет делать упавшая у пролома Франя; некоторые спеша выходили из конюшни. Звериное любопытство толкнуло и Григория. Уцепившись за перекладину, он подтянулся на руках к окошку и, найдя ногами опору, заглянул вниз. Десятки глаз глядели из прокопчённых окошек на лежавшую под стеной. Она лежала на спине, ножницами сводя и разводя ноги, скребла пальцами талый у стены снежок. Лица её Григорий не видел, но слышал затаённый сап казаков, торчавших у окошек, и хруст, приятный и мягкий, сена.
Она лежала долго, потом встала на четвереньки. У неё дрожали, подламываясь, руки. Григорий ясно видел это. Качаясь, поднялась на ноги и, растрёпанная, чужая и незнакомая, обвела окошки долгим-долгим взглядом.
И пошла, цепляясь одной рукой за кустики жимолости, другой опираясь о стену и отталкиваясь…
Григорий прыгнул с перегородки, растирая ладонью горло; он задыхался.
У дверей ему кто-то, он даже не помнил кто, деловито и ясно сказал:
Вякнешь кому - истинный Христос, убьём! Ну?»
Только наивной девушке из «приличной семьи» изнасилование на войне может представляться в виде галантного ухаживания солдат за пышногрудыми красотками при романтичном свете бивачных костров. Такого невинного и тактичного.
На самом деле всё было грубее, грязнее, страшнее. Романтичный свет бивачных костров, как правило, заключался в глобальном пожарище, в котором гибли дети, отцы и мужья.
Впрочем, жертвами победителей становились не только красотки, но и любая особь женского пола от 13 до 70 лет, которая попадалась на глаза озверевшему от страха, забрызганному кровью и опьяневшему от сражения солдату.
Если прибавить к этому то, что женщины уже были обезумевшими от горя и ужаса всего происходящего, то можно получить лишь слабое представление истинной картины.
Конечно, во время войны оказываются призванными под ружьё многие из имеющих склонность к садизму, педофилии, геронтофилии, некрофилии и прочая, прочая, прочая. Однако процент совершённых ими сексуальных преступлений ничтожно мал по сравнению с общей картиной. Например, тот же самый сержант (по другим источникам - капитан) Бертран, чьим именем ещё названа некрофилия - «бертранизм», казалось бы, имел неограниченные возможности удовлетворять своё болезненное пристрастие во время войны - трупов вокруг было предостаточно. Но не воспользовался этим. Предпочитал разрывать могилы на кладбищах. За что и был гильотинирован.
Не отмечено случаев, чтобы, пользуясь безнаказанностью войны, зоофилы стали чаще насиловать животных. Статистика подобных деяний оставалась «в рамках мирного времени».
Потому что индивидуальное болезненное отклонение - это одно, а война - совсем другое.
Это МАССОВОЕ болезненное отклонение.
В том и заключается ужас войны, что она из НОРМАЛЬНЫХ людей способна сделать извращенцев и насильников.
Психологи-криминалисты уже давно установили, что изнасилование, как правило, объясняется не желанием получить сексуальное удовлетворение, а жаждой власти, стремлением подчеркнуть своё превосходство над более слабым путём его унижения, чувством мести.
Что же как не война способствует проявлению всех этих низменных чувств?
7 сентября 1941 года на митинге в Москве было принято воззвание советских женщин, в котором говорилось: «Нельзя передать словами того, что чинят фашистские злодеи с женщиной во временно захваченных ими районах Советской страны. Их садизму нет предела. Эти подлые трусы гонят впереди себя женщин, детей и стариков, чтобы укрыться от огня Красной Армии. Изнасилованным ими жертвам они вспарывают животы, вырезают груди, они давят их машинами, разрывают танками…»
В каком состоянии может находиться женщина, подвергающаяся насилию, беззащитная, подавленная чувством собственной осквернённости, позора?
В сознании возникает ступор от творящихся вокруг убийств. Мысли парализованы. Шок. Чужие мундиры, чужая речь, чужие запахи. Они даже не воспринимаются как насильники-мужчины. Это какие-то чудовищные существа из другого мира.
И они безжалостно разрушают все воспитанные годами понятия целомудрия, порядочности, стыдливости. Они добираются к тому, что всегда скрывалось от посторонних глаз, обнажение чего всегда считалось неприличным, о чём шушукались в подворотнях, что доверяют только самым любимым людям и врачам…
Беспомощность, отчаяние, унижение, страх, отвращение, боль - всё переплетается в одном клубке, разрывающем изнутри, уничтожающем человеческое достоинство. Этот клубок ломает волю, сжигает душу, убивает личность. Выпивает жизнь… Срывают одежду… И нет никакой возможности противостоять этому. ЭТО всё равно произойдёт.
Я думаю, тысячи и тысячи женщин проклинали в такие моменты природу, по воле которой они родились женщинами.
Обратимся к документам, которые более показательны, чем любое литературное описание. Документам, собранным лишь за 1941 год.
«…Это произошло в квартире молодой учительницы Елены К. Средь бела дня сюда ворвалась группа пьяных немецких офицеров. В это время учительница занималась с тремя девочками, её ученицами. Закрыв на ключ дверь, бандиты приказали Елене К. раздеться. Молодая женщина решительно отказалась выполнить это наглое требование. Тогда фашисты сорвали с неё одежду и изнасиловали на глазах у детей. Девочки пытались защитить учительницу, но мерзавцы так же зверски надругались над ними. В комнате оставался пятилетний сын учительницы. Не смея кричать, ребёнок смотрел на происходящее широко раскрытыми от ужаса глазёнками. К нему подошёл фашистский офицер и ударом шашки разрубил его надвое».
Из показаний Лидии Н., г. Ростов:
«Вчера я услышала сильный стук в дверь. Когда я подошла к двери, по ней били прикладами, пытаясь выломать её. В квартиру ворвались 5 немецких солдат. Моего отца, мать и маленького братишку они выгнали из квартиры. После я нашла труп моего брата на лестничной клетке. Немецкий солдат сбросил его с третьего этажа нашего дома, как мне рассказали очевидцы. У него была разбита голова. Мать и отец были застрелены у подъезда нашего дома. Сама я подверглась групповому насилию. Я была без сознания. Когда я очнулась, то слышала истеричные крики женщин в соседних квартирах. В этот вечер все квартиры нашего дома были опоганены немцами. Они изнасиловали всех женщин». Жуткий документ! Пережитый страх этой женщины невольно передаётся несколькими скупыми строчками. Удары прикладов в дверь. Пятеро чудовищ. Страх за себя, за уведённых в неизвестном направлении родных: «Зачем? Чтобы не видели, что произойдёт? Арестовали? Убили?» Обречённость на мерзкую пытку, лишившую сознания. Многократно усиленный кошмар от «истеричных криков женщин в соседних квартирах», словно стонет весь дом. Нереальность…
Заявление жительницы села Ново-Ивановка Марии Таранцевой: «Ворвавшись ко мне в дом, четыре немецких солдата зверски изнасиловали моих дочерей Веру и Пелагею».
«В первый же вечер в городе Луга фашисты поймали на улицах 8 девушек и изнасиловали их».
«В гор. Тихвине Ленинградской области 15-летняя М. Колодецкая, будучи ранена осколком, была привезена в госпиталь (бывш. монастырь), где находились раненые немецкие солдаты. Несмотря на ранение, Колодецкая была изнасилована группой немецких солдат, что явилось причиной её смерти».
Каждый раз содрогаешься, когда думаешь о том, что скрывается за сухими текстом документа. Девушка истекает кровью, ей больно от полученной раны. Зачем началась эта война! И, наконец, госпиталь. Запах йода, бинты. Люди. Пусть даже нерусские. Они ей помогут. Ведь в госпиталях людей лечат. И вдруг вместо этого - новая боль, крик, звериная тоска, доводящая до безумия… И сознание медленно угасает. Навсегда.
«В белорусском местечке Шацк гитлеровцы собрали всех молодых девушек, изнасиловали их, а затем голых выгнали на площадь и заставили танцевать. Тех, кто сопротивлялся, фашистские изверги расстреливали на месте. Подобные насилия и надругательства захватчиков были повсеместным массовым явлением».
Женщина, перенесшая изнасилование, испытывает страшные эмоции. Неважно, что были за обстоятельства. Было ли это на улице при возвращении с учёбы или работы, а может в пьяной компании… Сексуальное насилие — априори мерзкое преступление.
Можно начать рассуждать о степени вины самой жертвы и тому подобном. Но так ли это важно теперь? Даже когда к Христу привели блудницу с намерением побить её камнями, Он не стал обвинять её, а защитив от гнева книжников и фарисеев, сказал: «и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (). Тем более женщина, прошедшая через это страшное испытание, нуждается в поддержке, защите и психологической помощи.
Насилию подвергаются не только вызывающе одетые девицы, но и с виду «забитые» скромницы. Да что там говорить, даже женщины в пожилом возрасте и дети почему-то вызывают извращённый интерес у преступников.
По словам гинекологов беременность в результате сексуального изнасилования возникает очень редко (rosmedzdrav.ru). Однако такие случаи вполне возможны, что подтверждают истории потерпевших.
Итак, речь сегодня как раз о той непростой беременности, которая начинается с факта изнасилования.
Ужас насилия остался позади. Теперь в организме женщины началась новая жизнь. После изнасилования необходимо сдать анализы на инфекции: ВИЧ, сифилис, гепатит С, гонорею, хламидиоз и др. Увы, многие инфекции возможно диагностировать не сразу, а спустя примерно 1,5 месяца. Сжав кулаки, придётся перетерпеть это время, усилив меры гигиены.
Как правило, врачи после изнасилования сразу назначают экстренную контрацепцию. По какой-то причине многие женщины считают, что если спустя короткое время после изнасилования приняты эти препараты, то зачатие не происходит. Это неверно.
Механизм действия средств «экстренной контрацепции» абортивный. То есть, если зачатие уже произошло, то таблетка с убийственной дозой гормона действует подобно ножу в абортарии на более поздних сроках беременности. Разницы абсолютно никакой. Оплодотворенная яйцеклетка — это уже человек. Мы знаем, что в момент оплодотворения зарождается душа человека. Медикаментозное экстренное убийство новой жизни происходит за счёт того, что эмбриону становится невозможным имплантироваться в полость матки.
Совершенно очевидно, что такой путь равносилен убийству ребёнка в абортарии.
Но есть зародившийся невинный малыш в животе у мамы. Он не желанный. Он возник после всех этих ужасных событий. Что делать?
Живя в современном обществе, беременная после изнасилования женщина определяет путь по одной из двух дорог. Она должна выбрать между жизнью и смертью. Между жизнью ребёнка и его убийством.
На данном этапе беременная — жертва насилия. По духовным и здравым моральным законам при совершении аборта женщина сама становится преступницей. Какое преступление тяжелее — сексуальное насилие или убийство ребёнка? Ответ очевиден.
Убийство — преступление. Но особо тяжкое преступление — убивать ребёнка за грехи родителей. Того ребёнка, который в данный момент каждой своей клеткой проявляет доверие к этому миру. Его мир сейчас — это его мама.
«А вот я и есть женщина, родившая дитя после изнасилования…Все прекрасно, сын умный и красивый парень, уже взрослый. Даже мысли не было об аборте, сразу безумно полюбила маленькую жизнь. Если философствовать — то напомню слова «делай как должно и будь что будет». А женщина должна сохранять жизнь, а не убивать. Вопреки личному комфорту даже».
Очень многие беременные женщины, оказавшиеся в такой ситуации, ощущают силу и непреодолимое желание родить этого ребёнка. Удивительно, когда даже под напором врачей и близких эти женщины чувствуют, что должны во что бы то ни стало выбрать жизнь. И речь здесь даже не о верующих людях, а о тех, в которых есть какая-то врождённая чувствительность к пониманию добра и зла. Они просто внутренне ощущают, что аборт сделает их ещё несчастнее.
Из комментариев о беременности после изнасилования (woman.ru):
«Рожайте. Ребенок ни в чем не виноват. Воспитаете. А от аборта будет ещё больше боли. Я не просто вам советую, сама искупалась в этом».
Должна ли мама, носящая под сердцем малыша, зачатого в результате изнасилования, любить его? Чудесно, когда любовь к ребёнку появляется как нечто само собой разумеющееся. Но можно ли требовать этого от женщины, перенёсшей психологические и физические травмы, на этапе беременности? Это может быть непосильно для мамы. Она сделала первый шаг любви, подарив ребёнку жизнь. Далее происходит её личная работа над собой, возможно при участии священника, психолога. Если имеют место негативные чувства к ребёнку, то с помощью такой работы постепенно женщина может начать относиться к малышу внутри, как к приёмному. А потом возможно проникнется к нему безусловной материнской любовью. Многое зависит от внутрисемейного климата, поддержки близких.
В период беременности после изнасилования у женщины не всегда получается решить, останется после рождения этот ребёнок в семье или будет воспитываться в детском доме. Это следующий выбор, который придётся сделать. Но чтобы определиться и с этим шагом, необходима информация. Здесь появляется очень много вопросов: Не будет ли этот ребёнок представлять опасность для других членов семьи? Готов ли супруг на то, чтобы вырастить его в семье? Можно ли любить его, как остальных детей?
Ответы на эти вопросы в каждой семье свои. Полезным и чрезвычайно интересным оказывается опыт тех, кто уже родил малыша после изнасилования.
Жена Джеффа Кристи, бывшего морского пехотинца — сильного, высокого, смелого — была жестоко изнасилована. Для этой семьи даже не стоял вопрос об аборте. По словам Джеффа их объединяло духовное родство в вере. Эта семья выдержала непростую беременность, на свет появился лучезарный малыш с огромными доверчивыми глазами. Джефф принял его как своего собственного сына и не перестаёт радоваться его заразительной улыбке.
«Заглядывая в глаза моего ребёнка, я вижу в них невинность и доверие. И много любви. Он мой сын. Он знает меня как отца. Он называет меня папа. Это самое лучшее чувство в мире, и я ни на что не променяю его!
Следующая история о Джейн Ноэ, которая забеременела после чудовищного изнасилования однокурсником. Родственники настраивали девушку совершить аборт, ей даже пришлось уехать в другой город. Молодая, но сильная, она не смогла убить своего ребёнка, сердцебиение которого отчётливо увидела на экране в кабинете УЗИ. Ей предстояло пройти через следующее испытание. Мальчик был очень похож на отца. Но в глазах сына не было ни капли той злобы насильника. Мать говорит о сыне как о воплощении радости. Он уже успешный мужчина, и благодарен Джейн за то, что выбрала жизнь в той не простой ситуации.
Красавица Ребекка Кисслинг была зачата при изнасиловании. Преступление было совершено серийным маньяком. Глядя на фотографию этой женщины, невозможно в это поверить! Всю свою жизнь Ребекке приходится доказывать право не быть абортированной. Она познакомилась со своей биологической матерью, став взрослой. Когда Ребекка выходила замуж, то к алтарю её вела родная мама Джоанна. Сейчас Ребекка — мать 5 детей, среди них есть и приемные. Она активный защитник жизни. Ребекка пишет читателям её сайта, что только предрассудки мешают нам, когда мы встречаем людей с особенностями развития или тех, кто был рожден в результате изнасилования или греха прелюбодеяния, но каждая жизнь имеет ценность.
Из комментариев о беременности после изнасилования (woman.ru):
«Мой брат женился на девушке с ребенком, который получился из-за изнасилования. Уже 20 лет прошло.
Брат усыновил этого мальчика, в 3-х-летнем возрасте.
Славный парень, брата отцом называет, и мне он, как родной. Заканчивает хороший универ на бюджете, родителей любит. После этого, кстати, они еще двух детишек родили».
#
«Знаю одну такую историю — девушку изнасиловали, когда она училась на первом курсе института, про аборт врачи сказали, что если сделает, то детей потом иметь не сможет. Мальчик в этом году в школу пойдет, отличный мальчуган, и родителей любит, причем взаимно».
#
«Знаю женщину, которая сделала аборт после изнасилования. Далее ее жизнь сложилась так: вышла замуж, родила ребенка, который заболел раком. Муж сразу бросил. Ребенок спустя несколько лет умер. Она осталась одна. Ее кошмар — это, кроме жуткой болезни малыша, воспоминание того аборта. Она уверена — смерть второго ребенка от рака — плата за то убийство. Но уже ничего не вернешь…» (realisti.ru)
«Ребенок не виноват в том, что был зачат таким образом. И если у вас есть хоть капля сомнения, значит в вас живет здравый смысл. Подарить жизнь маленькому человечку и дать ему свою любовь несмотря ни на что!!! А насильник своё получит обязательно».
