Третейский суд
Третейский суд
Перевод Г. Церетели
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Карион, повар.
Онисим, раб Харисия.
Смикрин, отец Памфилы.
Хэрестрат, друг и сосед, Харисия.
Габротонон, арфистка.
Сириcк, угольщик, раб Хэрестрата.
Дав, пастух, раб.
Жена Сириска (без слов).
Памфила, жена Харисия.
Xарисий, молодой человек.
Софpона, кормилица Памфилы (без слов).
Действие происходит в деревне, недалеко от Афин. На сцене
два дома; один принадлежит Xарисию, другой
Хэрестрату.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Со стороны города входят на сцену Онисим и Карион.
Фр. 1 Онисим, это правда, что хозяин твой,
Габротонон, арфистку, нанимающий,
Женат совсем недавно?
Правда чистая!
Фр. 2 Как хорошо, Онисим! Любопытничать
И ты не прочь!
Не скрою - нет приятнее
На свете ничего, как быть всезнайкою!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Фр. 3 Готовь же завтрак! Он давно в неистовстве
Ждет за столом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Фр. 4 Эхин - вид большого горшка с широким горлом.
Это слово упоминает Менандр в "Третейском суде"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Фр. 5 . . .Я в этих случаях
На солонину соли посыпать привык.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Со стороны города появляется Смикрин.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Фр. 6 Здоровый лежебок куда опаснее
Больного лихорадкой, - не работая,
Так, ни про что, за двух он объедается.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Что человеком (столько денег тратится)
127 На в_и_на, вот чему я ужасаюся!
Оставим пьянство в стороне, - не верится
Уж и тому, что, пить себя насилуя,
130 За малую котилу он по целому
Оболу платит!
Хэрестрат
(в сторону)
В самый раз! Я этого
И ждал! Нагрянул, и любовь расстроится. . .
Да мне-то что? Он сам еще наплачется!
Он взял четыре серебром в приданое
И в день двенадцать драхм он платит своднику. . .
Хэрестрат
(в сторону)
Двенадцать - верно! Знает все до точности! . .
На месяцу да еще дней на шесть этого
140 Мужчине хватит на житье. . .
Хэрестрат
Счет правильный!
По два обола в день! На суп гороховый
Как раз довольно будет для голодного!
Габротонон
(выходя из дома Хэрестрата)
Послушай, Хэрестрат, - Харисий ждет тебя!
(Указывая на Смикрина)
Кто это, милый?
Хэрестрат
Тесть пришел Харисия.
Габротонон
(Что приключилось с ним?) Глядит он сумрачно. . .
Трижды проклятый,
(При молодой жене) живет с арфисткою!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Габротонон
Благ ради всяческих не говори ты так!
190 Да пропади ты! Уж ему достанется!
Я в дом войду, разведаю точнехонько
О положенье дочки да подумаю,
Как мне теперь пойти на зятя приступом.
(Входит в дом Xарисия.)
Габротонон
Сказать Харисию, что прибыл тестюшка?
Хэрестрат
Сказать! Ишь шельма! В дом внес несогласие!
Габротонон
Пускай бы внес его в дома он многие!
Хэрестрат
Во многие?
Габротонон
Ну, в тот, что рядом.
Хэрестрат
В мой-то дом?
Габротонон
Да, в твой! Пойдем теперь туда, к Харисию!
Хэрестрат
Пойдем - пора! Смотри: юнцов подвыпивших
170 Сюда как раз ватага приближается!
Связаться с ними нам некстати было бы!
Входят в дом Хэрестрата.
Хоровая сцена.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На сцену вбегают рабы Дав и Сириcк, за которыми
следует жена Сириска с ребенком на руках.
Нарушил право ты!
Проклятый кляузник!
Чужим добром владеть тебе не следует!
220 Пусть разберет судья!
Отлично! Судимся!
Но у кого?
Годится всяк! Заслуженно
Терплю! Зачем с тобой делился?
(указывая на Смикрина)
Не взять ли в судьи?
В добрый час!
Почтеннейший,
Минутку удели ты нам, пожалуйста!
Вам? Для чего?
Возникло дело спорное!
Да я-то тут при чем?
Судью третейского
Мы ищем! Ну, так вот, коль нет препятствия,
Ты рассуди нас!
Пропади вы пропадом!
Ишь бродят в кожухах, а тоже судятся!
230 Пусть так, и все же - дело наше малое,
Взять в толк его легко - отец, будь милостив!
Уж снизойди до нас! Ведь правосудие
Брать перевес всегда должно, и всяк о том
При случае обязан позаботиться.
Таков всегда удел наш человеческий!
С каким, однако, я связался ритором!
Зачем делился с ним?
Скажи, мой приговор
Блюсти согласны вы?
Послушаю
Помехи нет! Начни ты, что помалкивал.
240 Начну я издали - и не со ссоры с ним,
Чтоб мог понять ты толком происшедшее. . .
Раз в зарослях, от этих мест поблизости,
Один стада свои я пас, почтеннейший,
Тому назад дней тридцать приблизительно,
И я нашел - он брошен был! - ребеночка,
И ожерелье с ним, и все обычные
Безделки. . .
Спор о них!
Мешает речь вести!
(Сириску)
Коль перебьешь еще, достану палкою
И будешь прав!
Веди же речь.
250 Ребенка поднял я, к себе домой отнес,
Чтоб воспитать его - так я решил тогда.
Но за ночь мысль пришла - бывает с каждым так,
И начал сам с собой я тут беседовать:
"К лицу ли мне дитя? Ну, мне ль с ним мучиться?
К чему заботы мне? Где столько денег взять?"
Так было дело. Утром скот я вновь погнал.
А тут и он пришел в места те самые,
Третейский суд
Третейский суд
Перевод Г. Церетели
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Карион, повар.
Онисим, раб Харисия.
Смикрин, отец Памфилы.
Хэрестрат, друг и сосед, Харисия.
Габротонон, арфистка.
Сириcк, угольщик, раб Хэрестрата.
Дав, пастух, раб.
Жена Сириска (без слов).
Памфила, жена Харисия.
Xарисий, молодой человек.
Софpона, кормилица Памфилы (без слов).
Действие происходит в деревне, недалеко от Афин. На сцене
два дома; один принадлежит Xарисию, другой
Хэрестрату.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Со стороны города входят на сцену Онисим и Карион.
Фр. 1 Онисим, это правда, что хозяин твой,
Габротонон, арфистку, нанимающий,
Женат совсем недавно?
Правда чистая!
Фр. 2 Как хорошо, Онисим! Любопытничать
И ты не прочь!
Не скрою - нет приятнее
На свете ничего, как быть всезнайкою!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Фр. 3 Готовь же завтрак! Он давно в неистовстве
Ждет за столом.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Фр. 4 Эхин - вид большого горшка с широким горлом.
Это слово упоминает Менандр в "Третейском суде"
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Фр. 5 . . .Я в этих случаях
На солонину соли посыпать привык.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Со стороны города появляется Смикрин.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Фр. 6 Здоровый лежебок куда опаснее
Больного лихорадкой, - не работая,
Так, ни про что, за двух он объедается.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Что человеком (столько денег тратится)
127 На в_и_на, вот чему я ужасаюся!
Оставим пьянство в стороне, - не верится
Уж и тому, что, пить себя насилуя,
130 За малую котилу он по целому
Оболу платит!
Хэрестрат
(в сторону)
В самый раз! Я этого
И ждал! Нагрянул, и любовь расстроится. . .
Да мне-то что? Он сам еще наплачется!
Он взял четыре серебром в приданое
И в день двенадцать драхм он платит своднику. . .
Хэрестрат
(в сторону)
Двенадцать - верно! Знает все до точности! . .
На месяцу да еще дней на шесть этого
140 Мужчине хватит на житье. . .
Хэрестрат
Счет правильный!
По два обола в день! На суп гороховый
Как раз довольно будет для голодного!
Габротонон
(выходя из дома Хэрестрата)
Послушай, Хэрестрат, - Харисий ждет тебя!
(Указывая на Смикрина)
Кто это, милый?
Хэрестрат
Тесть пришел Харисия.
Габротонон
(Что приключилось с ним?) Глядит он сумрачно. . .
Трижды проклятый,
(При молодой жене) живет с арфисткою!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Габротонон
Благ ради всяческих не говори ты так!
190 Да пропади ты! Уж ему достанется!
Я в дом войду, разведаю точнехонько
О положенье дочки да подумаю,
Как мне теперь пойти на зятя приступом.
(Входит в дом Xарисия.)
Габротонон
Сказать Харисию, что прибыл тестюшка?
Хэрестрат
Сказать! Ишь шельма! В дом внес несогласие!
Габротонон
Пускай бы внес его в дома он многие!
Хэрестрат
Во многие?
Габротонон
Ну, в тот, что рядом.
Хэрестрат
В мой-то дом?
Габротонон
Да, в твой! Пойдем теперь туда, к Харисию!
Хэрестрат
Пойдем - пора! Смотри: юнцов подвыпивших
170 Сюда как раз ватага приближается!
Связаться с ними нам некстати было бы!
Входят в дом Хэрестрата.
Хоровая сцена.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На сцену вбегают рабы Дав и Сириcк, за которыми
следует жена Сириска с ребенком на руках.
Нарушил право ты!
Проклятый кляузник!
Чужим добром владеть тебе не следует!
220 Пусть разберет судья!
Отлично! Судимся!
Но у кого?
Годится всяк! Заслуженно
Терплю! Зачем с тобой делился?
(указывая на Смикрина)
Не взять ли в судьи?
В добрый час!
Почтеннейший,
Минутку удели ты нам, пожалуйста!
Вам? Для чего?
Возникло дело спорное!
Да я-то тут при чем?
Судью третейского
Мы ищем! Ну, так вот, коль нет препятствия,
Ты рассуди нас!
Пропади вы пропадом!
Ишь бродят в кожухах, а тоже судятся!
230 Пусть так, и все же - дело наше малое,
Взять в толк его легко - отец, будь милостив!
Уж снизойди до нас! Ведь правосудие
Брать перевес всегда должно, и всяк о том
При случае обязан позаботиться.
Таков всегда удел наш человеческий!
С каким, однако, я связался ритором!
Зачем делился с ним?
Скажи, мой приговор
Блюсти согласны вы?
Послушаю
Помехи нет! Начни ты, что помалкивал.
240 Начну я издали - и не со ссоры с ним,
Чтоб мог понять ты толком происшедшее. . .
Раз в зарослях, от этих мест поблизости,
Один стада свои я пас, почтеннейший,
Тому назад дней тридцать приблизительно,
И я нашел - он брошен был! - ребеночка,
И ожерелье с ним, и все обычные
Безделки. . .
Спор о них!
Мешает речь вести!
(Сириску)
Коль перебьешь еще, достану палкою
И будешь прав!
Веди же речь.
250 Ребенка поднял я, к себе домой отнес,
Чтоб воспитать его - так я решил тогда.
Но за ночь мысль пришла - бывает с каждым так,
И начал сам с собой я тут беседовать:
"К лицу ли мне дитя? Ну, мне ль с ним мучиться?
К чему заботы мне? Где столько денег взять?"
Так было дело. Утром скот я вновь погнал.
А тут и он пришел в места те самые,
Чтоб пней накорчевать себе, - он угольщик!
Мы раньше были с ним друзья-приятели!
260 Разговорились вновь. Меня задумчивым
Увидев, говорит: "Чего ты голову
Повесил, Дав?" - Чего? Да полон рот хлопот!
Как я нашел, как поднял, все я выболтал. . .
Я кончить не успел, он и начни просить:
"Отдай ты мне дитя!" - да повторять еще
При каждом слове: "Счастлив будь! Пусть радости
Ты вкусишь! Пусть скорей получишь вольную!
Есть у меня жена. . . У ней ребеночек
Недавно родился, да умер вскорости".
Он говорил про ту, что здесь с малюткою.
270 Просил ты или нет?
Сплошь целый день
Он приставал. . . На просьбы и на клянченье
Я согласился. . . дал. . . И, благ он всяческих
Понасулив, ушел. . . Он даже руки мне
Расцеловал. . . Да или нет?
А вот теперь, опять меня увидевши,
Вдруг от меня вещей, с ребенком кинутых
А вещи - пустяки, ничто. . . безделица!
Он требует и мнит себя обиженным,
Что не даю, свою в них видя собственность.
280 А я в ответ: "Благодари, что в часть тебя
Я взял, твои уважив просьбы". Если же
Не додал я чего, меня учитывать
Не в праве он. . . Вот если б натолкнулись мы
На клад с ним вместе и Гермесом общим был
Тот клад, одно бы ты, а я - другое взял!
Но я один нашел - тебя там не было!
За что же все тебе, а мне ни капельки?
Ну, словом: дал тебе я из находки часть
Коль по душе, владей и ныне! Вели же
Не по душе и стал ты мыслить иначе
290 Верни. . . Нас не обидь - не будешь в убыли!
Но все прибрать, где просьбой, где насилием,
Нет, это не пройдет! - Я кончил речь свою.
Он кончил?
Ты оглох? Да, кончил!
Итак, черед за мной. . . Ребенка он нашел
Один, так говоря, сказал он истину!
Все было так, отец, - мне спорить не о чем.
Его я умолял, просил и выпросил
Я у него дитя - он в этом тоже прав.
Но вот пастух, собрат его по должности,
300 С его же слов сболтнул, что будто Дав нашел
При маленьком убор. . . Его чтоб стребовать,
Малютка здесь, отец!
Жена, подай дитя!
Дав, требует с тебя он ожерельице
И с ним приметы все, и говорит он так:
"Убор дан мне, но не тебе. . . для выгоды".
(Отдает ребенка жене.)
Как опекун и я того же требую.
Опекуном меня ты сделал, дав дитя!
Теперь, почтеннейший, твой долг, так мнится мне,
Решить, должно ль, согласно воле матери,
310 Кто б ни была она, блюсти в сохранности,
Пока взрастет дитя, убор и золото,
И что б там ни было, иль дать расхитчику:
Он первым-де нашел чужую собственность!
Но почему же я вещей не требовал,
Когда ребенка брал? Да у меня тогда
И права не было, чтоб за него стоять!
Я и теперь совсем не своего ищу,
Не выгоды корыстной! - "Общий, мол, Гермес!"
Где страждет человек, нет слова "я нашел",
Здесь не "находка" - здесь одно "грабительство".
Третейский суд. Комедия (ок. 321 до н.э.)
Действие происходит в деревушке подле Афин. Завязка: ссора двух рабов - Дава и Сириска.
Недавно в зарослях Дав нашел брошенного младенца, а в его пеленках - различные безделицы и драгоценности, оставляемые в таких случаях несчастной (или беспечной) матерью. Но Сириек, у жены его недавно родился ребенок и вскоре умер, упросил отдать младенца ему. А через некоторое время стал требовать и вещи, найденные при младенце.
Спор этот рабы просят разрешить "третейского судью" - некоего незнакомого им доселе Смикрина, проходившего мимо. Тот, не колеблясь, решает: все найденные предметы должны находиться при ребенке, то есть в доме Сириска, ведь по ним когда-нибудь родители, бросившие младенца, смогут его опознать. Перебирая полученные предметы, Си-риск рассматривает и перстень-печатку. Вещицу у него в руке замечает вошедший Онисим и заявляет: перстень принадлежит его хозяину, богатому юноше Харисию.
После энергичных препирательств Онисим заполучил перстень, но его стали одолевать сомнения: будет ли хозяин рад возвращенной вещице? Ведь тогда, возможно, ему придется признать свое отцовство.
Оказывается, почти год тому назад Харисий на празднике Таврополий, напившись, соблазнил девушку, у которой остался его перстень... А может, они сошлись полюбовно - сейчас сказать трудно.
Хотя Харисий женат на доброй и красивой Памфиле, ведет он себя далеко не образцово. Его постоянные загулы печалят не только Памфилу, хотя она многое готова простить молодому мужу, но и справедливо возмущают ее отца Смикрина. Кстати, это именно он недавно выступил в неожиданной для него роли третейского судьи...
Между тем рабыня-арфистка Габротонон, проведав о перстне, задумала сыграть роль обесчещенной и покинутой и таким образом получить вольную от беспутного хозяина, который, мол, все позабыл по пьяному делу. Но, добрая и честная в душе, Габротонон потом собирается отыскать настоящую мать ребенка...
Полностью комедия не сохранилась.
Однако и имеющийся текст дает возможность представить следующее: Габротонон узнает Памфилу (они встречались на том злополучном празднике Таврополий), а обиженная и обесчещенная жена Харисия узнает его перстень и понимает: виновник ее несчастья - собственный муж! А Харисий пока знает лишь то, что его жена - мать незаконнорожденного ребенка. В то же время он понимает, что и сам далеко не безупречен, посему не вправе осуждать Памфилу. Но тут возникла добрая Габротонон и рассказывает Харисию все, что знает. Непутевый юноша-гуляка счастлив - у них с Памфилой есть сын! Радостью сменяется и недовольство Смикрина: он стал счастливым дедом пятимесячного внука! Все довольны и даже очень. Так благополучно, как и положено, завершается комедия.
Действие происходит в деревушке подле Афин. Завязка: ссора двух рабов - Дава и Сириска.
Недавно в зарослях Дав нашёл брошенного младенца, а в его пелёнках - различные безделицы и драгоценности, оставляемые в таких случаях несчастной (или беспечной) матерью. Но Сириек, у жены его недавно родился ребёнок и вскоре умер, упросил отдать младенца ему. А через некоторое время стал требовать и вещи, найденные при младенце.
Спор этот рабы просят разрешить «третейского судью» - некоего незнакомого им доселе Смикрина, проходившего мимо. Тот, не колеблясь, решает: все найденные предметы должны находиться при ребёнке, то есть в доме Сириска, ведь по ним когда-нибудь родители, бросившие младенца, смогут его опознать. Перебирая полученные предметы, Си-риск рассматривает и перстень-печатку. Вещицу у него в руке замечает вошедший Онисим и заявляет: перстень принадлежит его хозяину, богатому юноше Харисию.
После энергичных препирательств Онисим заполучил перстень, но его стали одолевать сомнения: будет ли хозяин рад возвращённой вещице? Ведь тогда, возможно, ему придётся признать своё отцовство.
Оказывается, почти год тому назад Харисий на празднике Таврополий, напившись, соблазнил девушку, у которой остался его перстень... А может, они сошлись полюбовно - сейчас сказать трудно.
Хотя Харисий женат на доброй и красивой Памфиле, ведёт он себя далеко не образцово. Его постоянные загулы печалят не только Памфилу, хотя она многое готова простить молодому мужу, но и справедливо возмущают ее отца Смикрина. Кстати, это именно он недавно выступил в неожиданной для него роли третейского судьи...
Между тем рабыня-арфистка Габротонон, проведав о перстне, задумала сыграть роль обесчещенной и покинутой и таким образом получить вольную от беспутного хозяина, который, мол, все позабыл по пьяному делу. Но, добрая и честная в душе, Габротонон потом собирается отыскать настоящую мать ребенка...
Полностью комедия не сохранилась.
Однако и имеющийся текст даёт возможность представить следующее: Габротонон узнает Памфилу (они встречались на том злополучном празднике Таврополий), а обиженная и обесчещенная жена Харисия узнает его перстень и понимает: виновник ее несчастья - собственный муж! А Харисий пока знает лишь то, что его жена - мать незаконнорождённого ребёнка. В то же время он понимает, что и сам далеко не безупречен, посему не вправе осуждать Памфилу. Но тут возникла добрая Габротонон и рассказывает Харисию все, что знает. Непутёвый юноша-гуляка счастлив - у них с Памфилой есть сын! Радостью сменяется и недовольство Смикрина: он стал счастливым дедом пятимесячного внука! Все довольны и даже очень. Так благополучно, как и положено, завершается комедия.
По мастерству психологической характеристики исследователи единодушно относят комедию к концу творческого пути Менандра.
Молодой афинянин Харисий («юноша») совершил в пьяном виде насилие над девушкой Памфилой. На этой Памфиле он вскоре женился, женился, как это полагалось в Афинах, ни Харисий, ни Памфила не узнали друг друга. Во время длительной отлучки Харисия из Афин Памфила, через пять месяцев после брака, родила мальчика и подкинула его с помощью старой кормилицы. При ребенке было оставлены вещи (перстень), оброненный Харисием. О родах и подкидывании проведал раб Харисия Онисим и сообщил об этом хозяину по его возвращении. Известие о внебрачном ребенке Памфилы расстроило Харисия, успевшего полюбить свою жену. Закон предоставлял в таких случаях мужу право отослать жену в ее семью, не возвращая ей приданого; Харисий этим правом не воспользовался. Он отдалился от Памфилы и предался кутежам с нанятой невольницей - арфисткой Габротонон.
С этой исходной ситуацией пьесы зритель знакомится в 1 акте. На сцене «новой» комедии обычно изображены фасады двух домов, в нашем случае это дом Харисия и дом его приятеля Хэрестрата, где проводит свое время Харисий. Перед этими домами, на улице, и развертывается действие. Подобно тому как в трагедии зритель, знакомый с мифом, заранее знает исход действия, или узнает его из пролога (например у Эврипида), так и комедия не создает никаких тайн для зрителя. Она достигает своих эффектов тем, что зритель в полной мере осведомлен о вещах, неизвестных действующим лицам.
«Третейский суд» открывается беседой раба Онисима с поваром, из которой зритель узнает, что Харисий покинул молодую жену, связался с арфисткой и веселится в чужом доме. Затем выступало, вероятно, божество, сообщало то, чего никто еще не может знать, историю Памфилы, и разъясняло исход пьесы; но эта часть комедии утеряна. Завершается экспозиция приходом Смикрина, отца Памфилы, он отправляется к дочери разузнать об истинном положении дела.
Развитие действия начинается со 2 акта. Он содержит ту сцену, по которой пьеса получила название. Не добившись ничего от Памфилы, Смикрин собирается уходить, но его останавливает перебранка рабов, которые приглашают его в арбитры своего спора. Дав, с месяц назад нашел ребенка и передал рабу Хэрестрата Сириску, так как Сириск согласился этого ребенка воспитывать. Сириск требует вещи, найденные с ребёнком. Зритель, который уже знает, что это будет ребенок Харисия и Памфилы, рассчитывает на то, что опознавательные знаки останутся при ребенке, и может с участием прислушаться к необычной для него аргументации Сириска. Так, Менандр внушает своей публике, что ребенок является не только объектом, но и субъектом права. Находящийся среди вещей перстень попадает на глаза Онисиму, который признает в нем перстень своего хозяина, Харисия.
3 акт приносит с собой ретардацию (остановка действия). Онисиму известно, что перстень был утерян на ночном празднестве Таврополий и он понимает, что ребенок - сын Харисия. Габротонон рассчитывала на любовь Харисия, надеялась, что Харисий выкупит и освободит ее; но теперь она видит, что Харисий не хочет ее любви. Если Харисий признает мальчика своим сыном, он позаботится о ее освобождении. А потом можно будет заняться и поисками настоящей матери.
Разрешение конфликта дается в 4 акте. Он заключает в себе ряд моментов, очень смелых для греческого театра. В то время как драматурги обычно избегали показа соблазненных афинских девушек на самой сцене, Менандр решился вывести Памфилу.
Супружеское согласие восстанавливает Габротонон, носительница той маски, которая по общепринятым представлениям и по ситуации самой пьесы должна была бы внести в семью разлад. Встретив Памфилу, она немедленно узнает ее и, не дожидаясь своего освобождения, возвращает мальчика и открывает, кто его отец. Но особенно интересна реакция Харисия, все еще считающего себя отцом от Габротонон, на подслушанный им разговор Памфилы со Смикрином. Харисия мучают угрызения совести: как мог он, сам приживший внебрачного ребенка, ставить в вину своей жене такое же прегрешение?
Это безоговорочное требование равенства морали для обоих полов было, по-видимому, настолько неожиданным в условиях античной сцены, что Менандр несколько подготавливает к этому зрителя. Мысли Харисия излагаются дважды, сперва в монологе раба Ониоима о «сумасшедшем» душевном состоянии его хозяина, и лишь затем в монологе самого Харисия.
От 5 акта сохранилась только одна сцена. Здесь снова появляется Смикрин, еще ничего не знающий, в сопровождении старой кормилицы. Встречает их Онисим. В насмешках Онисима звучат идеи эпикурейской философии; раб разъясняет Смикрину, что счастье и несчастье приходят к человеку не от богов, а от его собственного нрава. Ссылка на «нрав», т. е. на характер, тем более показательна, что композиция «новой» комедии, в частности и комедий самого Meнандра, основана обычно на случае. Между тем художественная сила Менандра в искусстве индивидуальной характеристики, и характер становится у него одной из пружин в развитии действия.
