Речь о не безразличии. Это как и "чужого горя не бывает". Сострадание – есть высочайшая форма человеческого состояния (Достоевский) Мы все живём в одном общем мире, различий между нами меньше, чем общего. Это о том, что неправильно отгораживаться от целого мира и прятаться в свой кокон, считая что всё что не относится лично к вам, вас не касается. Прятать голову в песок и не замечать проблем других детей. Они чужие - мне всё равно. От того что они не ваши, они не становятся чужими, потому что возможно кто-то из них станет мужем-женой ваших, их другом, начальником, сослуживцем, поможет а трудную минуту.... Мы все связаны, потому что живём в большой деревне под названием планета Земля:)
Пусть черствые сердца оттают в мире этом,
Подарит сказку пусть Рождественская ночь,
Не надо каждому быть в суете поэтом,
Чтобы спасти от смерти сына или дочь.
Чужих детей, по правде, в жизни не бывает,
Бывают только жадность душ и сухость фраз:
«Мне некогда, нет денег… » - так бывает?
А лучик жизни в детском сердце уж угас…
Как быть? Пройти? Остаться равнодушным?
Или попробовать помочь хоть чем-нибудь?
Но это же прекрасно - быть всем нужным,
Смысл обретёт и ясность грешный путь.
Но, нет! Зачем? Проходим мимо, опускаем,
Безвольно-виноватые, стыдливые глаза,
Желанье помогать, мы тут же убиваем,
Не верим больше мы ни в жизнь, ни в чудеса.
Давайте делать первый шаг добру навстречу,
Давайте пробовать друг другу помогать,
И может скоро, между строк своих замечу,
Что меньше деток стало в мире умирать!
Мы окончательно и бесповоротно решили взять в семью девчонку. Как снилась. Лет четырех-шести.
Сначала мы ждали, когда свершится факт продажи нашей квартиры.
Переехав в свой дом, мы ждали, когда, наконец, появятся фонды для того, чтобы мы создали приемную семью.
Долго собирали всевозможные справки.
Еще дольше ждали, когда начнется школа приемных родителей.
Потом дожидались, когда об окончании этой школы нам пришлют справки.
И это еще не все. Тот человек из горисполкома, который должен был выписать нам направление по детским домам для подбора (какая мерзкая формулировка!!!) ребенка, ушел в отпуск, а из отпуска - на длительный больничный!
И все это время нам обоим снились двое детей!
Так настойчиво снились, что мы окончательно и бесповоротно решили, что если у НАШЕЙ девчонки будет брат или сестра, мы заберем двоих!
И вот. Случилось 1 апреля.
Когда год назад, 1 же апреля, мы переезжали в СВОЙ ДОМ, друзья, которых мы созвали помогать таскать вещи, интересовались, не шутка ли - наш переезд?
1 апреля я опять "пошутила"! Отпрашиваюсь у своего начальника с ночной смены и еду в Горловский дом ребенка "Надежда".
Там мне показывают несколько детей. Славные, хорошие, жалкие, которые изо всех сил хотят папу и маму. Но. Но ничего не екает в сердце.
А потом заводят двух сестренок!
Существует распространенное мнение, что сиротства на Кавказе нет, - традиции, мол, такого не допускают. Это не совсем так. Но очень близко к правде
По статистике, в Северо-Кавказском федеральном округе 91% детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, нашли себе новую семью или опекунов.
«На Северном Кавказе детей любят, здесь особое отношение к детям, оставшимся без попечения родителей, и детям с ограниченными возможностями. Мы замечаем существенные изменения в этой сфере за последние три года. И условия для детей в республиках все лучше, и сирот становится меньше», – говорит детский омбудсмен Павел Астахов.
Причин такого «особого отношения» много – патриархальные традиции, религиозные предписания, менталитет. Но это не значит, что все недетские проблемы детей здесь решены. Во всех регионах есть сироты, в том числе социальные, есть детские дома и другие подобные учреждения. И есть разные способы дать детям главное – семью. Как это делается в северокавказских республиках – рассказывают наши корреспонденты.
Кабардино-Балкария. «Если одна фамилия,
значит родственники»
Главный признак рода – это фамилия. Абузеит Гериев, руководитель кабардино-балкарского отделения общественной организации «Барс Эль», вот уже три года вместе с соратниками разыскивает однофамильцев детишек из детских домов и предлагает им объединиться – то есть взять ребенка в семью.
– Я начал эту работу со своей фамилии. Нашел брата с сестрой Гериевых в интернате. Оказалось, отец там работает, туда сдал и детей – так удобнее. Разговаривали с ним много раз. К совести взывали. Жена у него бухгалтер, вряд ли они с голоду умирают, чтобы детей сдать на дотацию государства… Что мы ему только ни говорили вместе со всей родней – готовы были и со школой помочь, и с кружками для детей… Слушать не хочет! Потом уже нервы не выдержали, высказал горе-отцу: не удивлюсь, если твои дети вырастут и сдадут тебя в дом престарелых…
Активисты организации «Барс Эль» ездили по детским домам и интернатам, вместе с работниками собеса сняли видеоролик, обращенный к землякам: поинтересуйтесь, нет ли среди детей-сирот ваших однофамильцев! Их призыв был услышан – балкарцы стали забирать в семьи детей с родной фамилией. У одной малышки с пороком сердца нашелся дальний состоятельный родственник, который оплатил лечение.
По словам Гериева, сейчас в республике под опекой государства остался только один балкарский ребенок-сирота, остальных разобрали по семьям.
– Правда, еще семья появилась – десять детей, родители нуждаются, временно устроили всех по детским учреждениям… Не на казенном уровне надо решать проблему сиротства, а на человеческом! Ведь на Западе человек, усыновивший ребенка, – глубоко уважаемый человек. А у нас статус зависит от того, насколько крутая машина или богатый дом. И на Кавказе, и в российских городах и селах раньше было иначе.
1">
1">
Примеру балкарцев из «Барс Эль» последовали и кабардинцы. Род Кардановых, например, всех своих детей забрал из казенных домов. Точной статистики, кто кого усыновил или взял под опеку, у организации нет. На Кавказе считают, что это очень личное дело и распространяться о нем не обязательно.
Абузеит Гериев говорит, что его сверхзадача – всем детям обеспечить домашнее тепло и уют. Вспоминает, что даже в годы войны, арестов, выселения целых народов – кавказцы своих детей не бросали.
– По кавказским обычаям при разводе ребенок всегда остается в роду – у отца. А по российским законам должен остаться с матерью, – рассуждает Абузеит Гериев. И добавляет с завистью: – Вот в Чечне нет детских домов, и это после двух войн! Потому что ни один чеченец своего ребенка не отдаст. Пример – с внуком Пугачевой. Если бы она была не Пугачева, то ребенок бы рос в семье отца. У нас такие же были традиции, но после революции они стали размываться.
Чечня. «У нас нет случаев отказа от детей»
Детских домов в традиционном понимании в Чечне нет – родовые связи в республике очень крепки, и сирот, как правило, забирают в семьи близких или дальних родственников. Единственное учреждение, где дети находятся под опекой государства, – Республиканская школа-интернат №2.
Открытый еще в 1957 году интернат рассчитан на 700 человек. Сначала он предназначался для детей из отдаленных горных районов, где не было школ. Мальчиков направляли сюда на учебный год, а на каникулы возвращали в семьи. Такая практика – отдавать детей в интернат на время – существует и сейчас. В школе-интернате №2 сегодня живут и учатся 67 воспитанников, 12 из них – круглые сироты. Но только двое подростков находятся там постоянно, и то, как говорят в министерстве образования республики, потому что уже почти взрослые (15-16 лет) и сами не хотят идти под опеку в семьи.
1">
1">
{{$index + 1}}/{{countSlides}}
{{currentSlide + 1}}/{{countSlides}}
Еще в 2008 году сирот в Чеченской Республике было на 20-30% больше, чем в любом другом сопоставимом по численности населения регионе России, рассказывает директор интерната Гилани Даурбеков, который в те годы работал региональным оператором по банку данных детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
– С чем это было связано, думаю, понятно: две военные кампании… Но все эти дети были определены под опеку. И если сравнить 2008 и 2016 годы, то ситуация кардинально изменилась в лучшую сторону. Ключевую роль сыграл менталитет народа. Отношение к детям в Чечне обусловлено исламом и этнической культурой. У нас нет случаев отказа от детей – это не соответствует традициям и исламской морали. Если ребенок теряет отца и мать, то все заботы по его воспитанию берут на себя ближайшие родственники. И только в крайнем и редком случае, когда у ребенка нет родни, способной его вырастить, он попадает под опеку государства.
Павел Астахов
Павел Астахов
Заключение о взятии ребенка под опеку государством на определенный срок составляют органы опеки. Причины могут быть самые разные: плохие условия проживания, материальные сложности семьи, неспособность надлежащим образом обеспечить семейное воспитание и многое другое.
Гилани рассказывает, что в интернате всё как дома. Планировка комнат максимально приближена к квартирному типу. На кухне стремятся почаще готовить по-домашнему: дети знают, что во всех семьях на праздники готовят особые традиционные блюда, – и у них тоже так. Если ребенку поздно вечером вдруг захочется выпить чаю или перекусить, он просто идет на кухню – к чайнику и холодильнику с продуктами. Есть тренажерный зал, кружки и секции. Как минимум дважды в год – поездки на отдых, в прошлом году побывали в Крыму, и в этом планируют тоже, а потом – в Кабардино-Балкарию.
На территории интерната действует начальная школа. Дети постарше – с 5 по 11 класс – обучаются в городской школе, она расположена через дорогу. Важно, говорит директор, что воспитанники не чувствуют себя обделенными ни в чем.
– Понимаете, в этом возрасте дети особенно ранимы и замечают все детали. К примеру, они сравнивают свой школьный инвентарь с другими. Если у соседа по парте ручка дорогая и качественная, а у него самого дешевая, это будет замечено, он будет об этом думать. Но, к счастью, государство обеспечивает нас достаточно хорошо, наши подопечные имеют все самое лучшее.
Воспитанники интерната получают государственную пенсию – она зачисляется на их банковский счет до достижения совершеннолетнего возраста, а в случае, если выпускник поступил на учебу, то до ее окончания. Для круглых сирот пенсия составляет более 8 тысяч рублей, для всех остальных – около 6 тысяч.
Многие в Чечне, говорит Гилани Даурбеков, воспринимают нахождение этих детей не в семьях как трагедию и постоянно предлагают помощь.
– Мне часто приходится отказывать людям, которые желают помочь нашему интернату. Государство действительно обеспечивает нас в полной мере.
В праздники в интернат приезжают с подарками гости из государственных структур. Налоговая инспекция уже традиционно два раза в год выплачивает детям дополнительные ученические пособия, а в конце первого полугодия и к концу учебного года всех выпускников одевают с ног до головы, несмотря на то, что государство и само обеспечивает выпускников всем необходимым, говорит директор.
Гилани Даурбеков
Бывают случаи: человек хочет взять ребенка под опеку, но когда узнает, к примеру, что нужно пройти курсы в Школе приемных родителей, или видит перечень документов, которые нужно собрать, начинает возмущаться и нервничать. А как же он собирается воспитывать ребенка, который требует постоянного внимания, сил и средств, если даже бумажная волокита выбивает его из колеи?
Гилани Даурбеков
К выпуску детей готовят заранее – возят на предприятия и в организации, чтобы они могли понаблюдать за тем, как работают люди, и определиться с выбором профессии. И в дальнейшем присматривают за каждым до достижения 23 лет – продолжает ли он обучение, устроился ли на работу, получил ли полагающееся по закону жилье.
– Жилье выдается в порядке очереди. На данный момент, насколько мне известно, в республике более тысячи очередников. Решить этот вопрос за год и даже два государство не в силах, но процесс идет. Были годы, когда выделялось более двухсот квартир, а были – когда менее ста. Все зависит от бюджета: сколько заложено в плане, столько и выделят.
И все-таки никакие условия не сравнятся с настоящей семейной жизнью и никакой интернат не заменит ребенку семью, убежден Даурбеков. Поэтому так важно определить детей в семьи.
Дагестан. «Что может творить любовь»
Зада Максудова – директор школы в селе Нижний Кегер Гунибского района Дагестана. И это тот случай, когда человек нашел работу по призванию. Но работы ей мало. 29 лет назад чета Максудовых, у которых было своих трое детей, взяла к себе еще четырех детей дальнего родственника, попавшего в сложную ситуацию. Занимаясь их воспитанием, Зада Магомедовна поняла, что это – «её». С каждым годом детей в ее доме становилось всё больше, и образовался «волонтерский домашний интернат».
Два года назад она пришла в Дом ребенка в Махачкале и сказала: «Дайте мне постарше и больного. Такого, каких не забирают в семьи». «Вот, – ответили ей. – Есть Мурад, есть Сергей и еще Хадижа. Выбирайте». Привели знакомить. И все трое бросились к ней обниматься…
– Я забрала всех троих, – говорит Зада Магомедовна, заплетая Хадижке косу. – Ей всего 4 было. А Мурадику и Сергею по 5. Вон они играют!
Мы пытаемся разглядеть ребят в толпе играющих во дворе детей. Знаем, что обоих забирали тяжелобольными, но все выглядят здоровыми.
– Вы знаете, я не думал, что они выживут, – признается Марат, зять Зады Максудовой. – Я сам полицейский и переживал: вдруг с ними что-то случится, Заде Магомедовне придется отвечать. «Отдай ты их обратно, – говорил все время. – Отдай, пока не поздно». А она плакала, нет, мол, не смогу, это теперь мои дети. А сейчас посмотрите на них. Посмотрите, что вообще может творить с детьми любовь!
– Узнаю, что где-то семья бедствует или живёт на дальнем кутане, вдали от школы, или про хулигана какого-нибудь услышу – и все мысли там. Находила, просила отпустить ко мне. Зачем? Просто так. Не думала, есть ли у меня средства, мешаю я ли своим детям, своей семье. Может, по отношению к ним я неправильно поступала, не знаю... Но они никогда не жаловались. Всегда помогали мне.
1">
1">
{{$index + 1}}/{{countSlides}}
{{currentSlide + 1}}/{{countSlides}}
– Все дети любят, когда вокруг как можно больше детворы. Как они могли нам мешать? – говорит Амина, дочь Зады Магомедовны. – С одними я вместе росла, другие были как младшие братья и сестры. Когда на каникулы многие разъезжались, дом казался таким пустым. Дни считала до их возвращения!
– Это у них семейное, – смеется Марат. – Мне даже своих детей поругать нельзя – Амина обижается. Только любовь и уважение.
Сейчас в школе, где работает Зада Магомедовна, учатся 68 детей. 12 из них живут у нее дома. Один из состоятельной семьи, родители отправили его под присмотр Зады Магомедовны, чтобы подтянуть учебу. Кого-то исключили из родной школы, кто-то не может найти общий язык с близкими, у кого-то нет одного или обоих родителей. Эти дети не усыновлены, за них не выплачивается пособие. Они просто живут в доме женщины, которая называет их своими детьми и окружает теплотой и заботой.
– Это сейчас их 12. В прошлом году было 18, до этого как-то даже 19. Бывает, мест уже не хватает, а кто-то придет, плачет, просит помощи, и Зада Магомедовна отказать не может. Купит раскладушку, подвинет кровати еще теснее, и всё – новый член семьи с нами. Да вы проходите, идемте к столу, – приглашает нас в дом завуч-организатор Нижнекегерской школы Китиляй Мусаевна.
Когда-то Китиляй и сама жила в этом «домашнем интернате».
– После 9 класса родители забрали меня на кутан и запретили учиться. Весь год я плакала, страдала, мучилась бессонницей. Я мечтала продолжить учебу, получить высшее образование. Но все, что меня ожидало в жизни, – кутан и овцы. Зада Магомедовна нам родственница, и когда она приехала в гости, мне очень захотелось излить ей душу. Я и не думала, что это что-то изменит, просто поплакалась. А она пошла прямо к отцу, смотрит на него со слезами в глазах и просит дать мне шанс. И он меня отпустил… Теперь я педагог. И дети в школе ко мне относятся как к педагогу: могут слушаться, а могут пререкаться. А Заду Магомедовну слушают как маму. Бывает, получат двойку или нахулиганят. Смотришь – на лице ноль переживаний. «Хорошо, – говорю. – Пойду расскажу Заде Магомедовне». И они: «Китиляй Мусаевна, ну пожалуйста, не надо! Она же расстроится…»
Сейчас Китиляй с мужем и детьми живет в Гунибе. И тоже взяла на воспитание чужих детей. Как и Зада Магомедовна, первых – у родственников.
В России есть несколько правовых форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей:
Усыновление (удочерение) – ребенок становится полноценным членом семьи, юридически устанавливаются родственные связи между ребенком и человеком или супружеской парой, не являющимися его биологическими родителями. Все права и обязанности усыновленного ребенка приравниваются к правам и обязанностям родных детей.
Опека - для детей до 14 лет, опекуны, назначенные органом опеки и попечительства, являются законными представителями подопечных, совершают от их имени и в их интересах все юридически значимые действия.
Попечительство – для подростков от 14 до 18 лет, попечители, назначенные органом опеки и попечительства, обязаны оказывать несовершеннолетним подопечным содействие в осуществлении их прав и исполнении обязанностей, охранять от злоупотреблений со стороны третьих лиц, а также давать согласие совершеннолетним подопечным на совершение ими действий в соответствии со статьей 30 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Приемная семья – ребенок передается на воспитание в семью по договору между органом опеки и попечительства и приемными родителями на время. В течение этого срока семья получает деньги на его содержание. Размер пособия определяется договором и зависит регионального законодательства.
Патронатная семья - предполагает разграничение прав и обязанностей по защите прав и интересов ребенка между родителями (если они не ограничены или не лишены родительских прав), органом опеки и попечительства (уполномоченным учреждением) и патронатным воспитателем. Под патронат передаются дети, не имеющие определённого статуса, и дети, чей статус не позволяет передать их под опеку или на усыновление. Он часто используется как переходная форма к опеке и/или усыновлению после получения ребёнком соответствующего статуса. Срок помещения ребёнка под патронат может быть разным (от 1 дня до полугода) и зависит от ситуации.
При отсутствии вышеперечисленных возможностей ребенка ждет устройство в детдом или другое учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
Зада Магомедовна знакомит нас с Магомедом – высоким улыбчивым парнем:
– Сейчас он такой умница, красавец, золотой парень! Работает и заочно учится в Махачкале. А привели сюда, потому что его из школы в Махачкале исключили. Он там то ли журнал классный сжег, то ли еще что-то натворил.
– Подрался, – уточняет Магомед. – Честно сказать, я сначала вообще думал: как тут жить можно? Ни погулять нормально, ни друзей, к которым привык. А сейчас, если полгода сюда не попаду, просто не смогу, наверное. Второй дом мой, а Зада Магомедовна - моя мать.
– А я как не хотела здесь жить! – вспоминает Наиля, еще одна «выпускница». – Окончила 10 класс в селе Ругуджа, тепличный ребенок, от маминой юбки не отходила. А через год надо поступать и ехать в Махачкалу, незнакомый город. И мама решила отправить меня сюда, чтобы я стала немного самостоятельней. Я зарывалась под одеяло и рыдала: «Я хочу домой!» А сейчас приезжаю из Махачкалы домой на каникулы и при каждом удобном случае бегу к Заде Магомедовне. Мама ревнует, ей просто не понять, как много для нас значит этот дом. Мы научились тут жизни. Обрели качества, которые должны быть в каждом человеке.
– Здесь не только характер лучше становится, но и в учебе делаешь успехи, – говорит Магомед. – Я, например, никогда не думал, что буду хорошо учиться. Да и смысла не видел. А она заставила меня поверить в себя. Сначала было просто стыдно не пытаться, видя все ее старания. А потом понравилось. Знаете, что еще хорошо. Мы как семья. Некоторые наши ребята учатся в престижных вузах России. Я ими горжусь и в какой-то мере спокоен, что есть в друзьях будущий врач, полицейский и так далее.
– Ой, жаль сегодня Магомедрасул не смог прийти, – вспоминает Зада Магомедовна еще одного выпускника. – Что только мне про него не говорили! И курит, и ругается, и ночами где-то ходит. Из школы за поведение исключили, родителей не слушается. Послушала я всё это и решила позвать его к нам. Приходит такой парень, знаете, храбрый, умный. Глаза такие! Стоит перед мной маленький мужчина. Бывает, что рождается в простой небогатой семье, у родителей, привыкших жить спокойно и без амбиций, вот такой вот лидер. Его притесняют, не дают проявить себя, а он не ломается. И возникает репутация хулигана. Позвала я его к себе и сказала: «Магомедрасул, у меня много дел, я все не успеваю. Когда меня нет, ты здесь за главного. Следи за порядком, за младшими, за всем. Я тебе полностью доверяю». Какой мальчик золотой! Мне кажется, наших Курбана и Магомеда он воспитал. По три раза даже ноги мыть заставлял. Не вы, говорит, тут ковры чистите, имейте совесть. А один раз прихожу, вижу свое любимое покрывало, большое такое, дорогое, на две части разрезано, чтобы две кровати можно было заправлять. «Молодец, – говорю. – Так красиво смотрится, когда маленькое». У него даже глаза заблестели. Видимо, я в тот день прошла проверку – действительно ли доверяю ему…
Над материалом работали:
{{role.role}}: {{role.fio}}
Самое интересное
За прошедшие 5 месяцев текущего года из ОГКУЗ «Магаданский областной дом ребенка специализированный» было направлено на усыновление 10 ребятишек, еще 11 вернулось оттуда в свои родные семьи. Впрочем, новоприбывших маленьких клиентов (из числа отказников и временно поступивших в связи со сложной жизненной ситуацией у родителей) также около 20 детей.
Без эмоций говорить о судьбе каждого из них попросту невозможно, и с этим согласится любой нормальный человек. К примеру, один из новеньких — здоровый ребенок, рожденный от здоровых приличных молодых родителей, материально обеспеченных, имеющих родственников и создавших семью не так давно. Супруги совместно пришли к нечеловеческому, по сути, решению, что родное чадо им ни к чему.
Данная история заставила меня вспомнить аналогичный еще более чудовищный случай, когда от ребенка отказалась обычная непьющая среднестатистическая рабочая магаданская семья. Разница лишь в том, что там родители были в возрасте около 40 лет, то есть умудренные жизненным опытом, который, к сожалению, однако, не научил их пользоваться контрацептивами.
Свой отказ от ребенка они мотивировали тем, что у них уже есть трое детей и четвертого не потянут. История вышла за стены родильного дома исключительно по причине все той же эмоциональности других пациенток. Более молодых. Одна из них, потрясенная до глубины души, была в редакции и рассказывала, как к той женщине заботливо приходил муж, приносил поесть, как они стояли возле отделения на лестнице у окна, о чем-то спокойно разговаривали и даже смеялись. А в это время в палате для новорожденных находился ненужный им маленький сын, которому уже не было суждено попасть в свою собственную кровную семью, увидеть родных сестер и братьев, маму и папу.
В доме малютки, как магаданцы между собой называют областной специализированный детский дом, к подобным историям относятся философски. В беседе со мной главный врач О. Н. Корнещук и социальный педагог О. А. Ткаченко обосновали свою позицию известным «не судите, да не судимы будете» и так же отметили, что, бывает, люди попадают в очень сложные ситуации, в которых досконально разобраться со стороны невозможно. Впрочем, жизненные моменты, с которыми постоянно приходится сталкиваться сотрудникам богоугодного детского учреждения, в основном просты до слез.
Некая Тамара 36 лет (не страдающая алкоголизмом, как можно сразу подумать) взяла да и сбежала из роддома, где был составлен акт о брошенности новорожденного. Малыш, родившийся с заболеванием, успел побывать, кроме соматики, в детской хирургии. Далее мамаша в отделе опеки и попечительства все-таки написала заявление с просьбой временно поместить ребенка в дом малютки. Пообещала забрать, как только решит свои проблемы. И пропала, проигнорировав необходимость везти ребенка на операцию в Хабаровск.
- Мы полгода ее разыскивали, причем с помощью полиции, но тщетно! — рассказывает Ольга Николаевна. — Ответит на телефонный звонок: «Приду, приду» — и опять пропала! Между тем ребенок являлся по статусу неотказным, к нам поступил временно, значит, везти его была обязана мать. Наши сотрудники имеют право сопровождать ребенка в том случае, если он юридически свободен. Сейчас мы подали иск в суд на лишение ее родительских прав. Добавлю, что ранее через наш дом уже прошли трое детей этой женщины, на сегодняшний день все благополучно усыновлены. А этот мальчишка такой симпатичный!..
- А сколько ему лет? — спрашиваю я главного врача.
- 6 месяцев.
- Я помню, как она с первым ребенком к нам пришла, — включается в разговор Ольга Александровна. — Сидела с озабоченным видом, мол, трудности возникли, возьмите сына на время, пока на ноги встану… Я тут социальным педагогом уже практически 20 лет работаю и могу сказать, что все такие мамаши всегда одно и то же говорят, что нужно встать на ноги, все сетуют на злодейку-судьбу, а потом исчезают. Мы статистику ведем, у нас постоянно находится 50 — 60 ребятишек, причем больше может быть, а меньше никогда. Еще тенденция сейчас — стало очень много матерей, в прошлом выпускников сиротских учреждений, теперь уже их дети попадают в казенные стены…
Около 80 % малышей попадает в дом малютки по социальным показаниям. Картина в таких случаях также однообразна: либо одинокая мать, либо семья, но непременные сопутствующие составляющие — алкоголь, безработица, люмпенизация. Но даже в такие семьи детей возвращают, когда ясно, что родители поработали над собой, то есть пролечились, устроились на работу, привели дом в порядок. Ведь с любимой мамой ребенку лучше, и это все понимают.
- Сразу видно, нужны дети своим матерям или нет. Есть такие, что оставляют здесь ребенка на три месяца и все это время ни разу не появляются. Бывает, что и живут они рядом, и постоянно ходят мимо нашего здания, но зайти своего малыша проведать, видимо, и в мыслях нет. А в суде, когда мы подаем иск о лишении родительских прав, вдруг выясняется, что мать, оказывается, то стеснялась зайти, то болела, то спешила, то еще чего-нибудь... Масса причин у них сразу находится, — констатирует Ольга Николаевна и переходит к светлой стороне вопроса: — Что характерно, усыновители подчас не боятся ни наследственности ребятишек, ни их заболеваний, часто потом пишут нам, звонят, с гордостью рассказывают о достижениях своих детей, об их успехах в школе, грамотах, дипломах. Много людей обретают здесь счастье материнства, отцовства. Бывает, разумеется, что семейная пара по нескольку раз приходит, приглядывается, но так и уходит ни с чем. Но часто случается наоборот. Только зашли, увидели, и сердце дрогнуло: «Вот он -
наш родненький!». И все, тут же бегать, оформлять начинают, и лишь одно желание у людей, чтобы побыстрее формальности уладить и ребенка домой забрать.
Есть семьи, что взяли в доме малютки уже по второму ребенку, и даже по третьему. Любопытно, что в настоящее время большая часть усыновителей — не магаданцы, а жители ЦРС. Приезжают в Магадан, увидев потенциального сына или дочь на сайте федерального банка данных. Так, бывшие маленькие магаданцы теперь живут в своих новых родных, любящих их семьях в Питере, Москве, Краснодаре, Якутске, Новосибирске, Владикавказе, Самаре, Подмосковье. Совсем недавно житель Москвы приезжал в Магадан второй раз — оформить еще одну процедуру усыновления — кровной сестренки уже усыновленной им девочки. Муж и жена, узнав, что у их доченьки есть сестра, даже не раздумывали. Самого-самого огромного, уютного семейного счастья хочется пожелать таким людям!
В Магаданском областном детском специализированном доме работают квалифицированные, грамотные специалисты. Благодаря тому что группы небольшие (6 — 8 человек), обстановка максимально приближена к домашней. А детки уже в два года отличаются самостоятельностью, умением, например, одеться, зашнуровать ботинки, застегнуть пуговицы, в то время как домашняя малышня еще находится под маминым оком и, бывает, даже не видит разницы между левым ботинком и правым. Осознавая эти две разные стороны одной картины детства, хочется плакать.
Наверное, это очень хорошо, когда 2 — 3-летний ребенок знает, что и как надеть на себя перед прогулкой. Но как здорово, как тепло становится у тебя на душе, когда твое любимое, самое лучшее на свете чадушко наступает на шнурки и напяливает себе на голову задом наперед зимнюю шапку. Как же хочется расцеловать маленькие пальчики, которые еще не справляются с пуговицами, — ничего страшного, мама сама все застегнет. Она же всегда рядом!
…По достижении 4 лет оставшиеся никем
не усыновленными питомцы дома малютки вынуждены его покидать (еще недавно возрастной ценз выпускников составлял 3 года). Маленького человека отрывают от привычной ему обстановки, знакомых лиц, тех, к кому он привязан, кого считает своей семьей, и переводят на очередной «казенный» этап его жизни. Социальный педагог О. А. Ткаченко говорила мне, что в этот момент дети всегда ведут себя очень беспокойно. Одного мальчика Ольга Александровна
не может никак забыть, всю дорогу, пока ехали
в другое детское учреждение, он вырывался у нее из рук, бился в неистовом крике, вспотевшего и красного его буквально колотило. Желал бедненький малыш лишь одного — выйти из машины, он боялся, ведь раньше никогда никуда не ездил, не видел ее изнутри.
«Дети – это счастье, дети – это радость,
Дети – это в жизни свежий ветерок.
Их не заработать, это не награда.
Их по благодати взрослым дарит Бог…»
Идя по улице, по дороге, можно увидеть множество различных людей. Это мужчины и женщины, спешащие на работу, и пожилые, идущие по утру в магазин за молоком, и школьники, которые бегут на занятия. Но особое внимание привлекает мамочка, когда ведет за ручку в садик своего ребенка. В этот момент думаешь, как же хорошо иметь свою любимую мамочку.
В детстве каждый испытывал любовь родителей. Она была настолько светлой и доброй, что это чувство нельзя было передать. Мы присматриваемся к этому чувству, и, безусловно, точно также будем относиться к своим детям! Любовь в семье – это именно тот фундамент, на котором формируется личность человека. А дети – это богатство не только самих родителей, но и страны, в которой мы живем. К сожалению, есть те люди, которые не ценят это богатство. Мы постоянно слышим, что люди отдают детей в приюты. Они просто не нуждаются детками. А наряду с такими людьми, есть те, кто не может родить ребенка. Все эти проблемы очень сильно портят статус нашего общества и государства.
От взрослых можно часто услышать словосочетание «чужой ребенок». Но как это можно понять? Разве бывают «чужие дети»? Люди часто ссылаются на генетическую предрасположенность. Это происходит потому, что ребенок часто болеет, или у него есть хронические заболевания. Сразу начинают искать виновника среди родственников. Но, что же можно сказать о характере? Да, он тоже закладывается генами, но зависит от воспитания и социальных факторов. Поэтому, когда люди хотят взять ребенка из детского дома, они начинают выяснять, какие у него были родители, и что ему передали. Но я думаю, что этого делать не стоит. Ведь все мы люди разные, но все-таки - Люди! И все мы построены по одному принципу. Лучший характер ребенку может заложить хороший родитель. И как говорят, не та мать хорошая, что родила, а та, что воспитала. И возвращаясь к вопросу «Бывают ли «чужие дети?» Стоит ответить, что нет! Не бывают. Все люди одинаковые и не стоит сравнивать, кто лучше, а кто хуже. Так же и дети, они еще настолько маленькие, когда рождаются, что не понимают, зачем они появились на свет. Будь это ребенок, как говорят «свой» или «усыновленный», родитель обязан воспитать в нем личность, которая, пусть немного, но войдет в историю человечества.
Я считаю, что «чужих» детей не бывает, бывают «чужие» родители, которые, не думая своей головой, бросают их. Они, таким образом, избавляются от тяжелой ноши. Нет! К счастью у них все же есть совесть, которая, я уверена, будет мучить их до конца своих дней! Так давайте будем оставаться всегда людьми! Всегда будем относиться гуманно ко всему, что нас окружает, в том числе и к себе подобным. Ведь у нас есть благородное сердце, способное на любовь и заботу, которую мы обязаны давать детям!!!
