- Как вы понимаете мысль митрополита Сурожского Антония, что монашество и семейная жизнь духовно схожи?
- Действительно, здесь много есть подобного. Нужно только понять, что монашество по самой своей идее есть отречение от всех связей с окружающим миром насколько это возможно. Именно по этой причине принимаются безбрачие, нестяжание и послушание: чтобы ни о чем не заботиться. Как написано: "Многая имения умножает печаль", то есть чем больше человек имеет, тем больше у него забот. Имеешь дом - заботься, имеешь три - караул кричи. Поэтому монах максимально от всего отказывается, и тогда энергию души, ума и само освобождающееся время направляет на то, ради чего принял монашество. Можно больше читать святых Отцов, больше находиться в храме, меньше болтать, меньше читать всякой дребедени. Монашество - это особый образ жизни. Вы, конечно, понимаете, что сейчас это редкость. Монашество сегодня превратилось в безбрачие и жизнь в общине. Правилом номер один мужского монастыря раньше было: чтобы в нем не находились женщины. Не знаю, найдете ли вы сегодня такие монастыри. Поэтому я всегда спрашиваю: "Это мужской монастырь или женский?"
Сейчас человеку, который искренне хочет монашества, находиться в таких условиях очень трудно, трудно достичь такого духовного развития, которого достигали древние, находясь в пустыне, не общаясь ни с кем.
А теперь о семье. Что требуется от человека для спасения? Если кратко говорить, вся суть христианской жизни на первых ее порах сводится к тому, чтобы человек увидел, что ему нужен Христос-Спаситель. А для этого он должен увидеть, что его что-то мучает, приносит страдание, а он сам не может от этого избавиться. Только тогда человек взвоет: "Господи, помоги мне!" И когда ощутит помощь, тогда скажет: "Оказывается, Христос - действительно Спаситель".
Если мы не видим этого, считаем, что мы хорошие, и Спаситель нам не нужен, тогда нам нужен антихрист, который наградит, даст славу, богатство за наши добродетели.
Итак, первая задача христианской жизни увидеть в себе то, ради чего Христос пришел меня спасать. Мы, к сожалению, заражены неудачным богословием, слышим только: "Христос пришел спасти человечество". Нет, самое странное - Он пришел меня спасать. А я и не вижу, от чего спасать.
Когда к Сисою Великому пришел один и сказал: "Отче, я имею непрестанную память Божию, непрестанную молитву", тот ответил ему: "Это не велико, велико, когда ты увидишь себя ниже всей твари". И действительно, бессловесные поступают так, как в их природе написано, а если человек хотя бы один день понаблюдает за собой, то он увидит, кто он есть. А для того чтобы себя увидеть, требуется понуждение себя к тщательному исполнению заповедей Христовых. Сравнивая свою жизнь с Евангелием, я увижу, кто я есть.
В монастыре хорошо, что там есть духовный руководитель, он видит мою душу и мудро помогает мне, чтобы и я увидел ее. Таких мудрых руководителей всегда было немного, а сейчас, может, и вовсе нет. Но в процессе монастырской жизни монахи толкаются друг о друга, задевают острые углы и понемногу чувствуют, что в них есть.
Семейная жизнь дает еще большую возможность видеть, какие страсти в нас живут. Сталкиваются два эго, две лени, два желания, чтобы за ним только ухаживали. Семейная жизнь - это изумительное средство для познания своих страстей. Настоящий христианин вечно будет благодарить Бога за то, что Он дал ему (ей), увидеть, что в душе живет, потому что в семье - ближайшее соприкосновение. Если человек искренне относится к своей вере, то он увидит, какие страсти обладают им, что он с ними справиться не может, что это грозит подчас расколом семейной жизни, трагедией для детей. Причина - только страсть и больше ничего. Казалось бы, зарплату получает, квартира и дача есть, а в семье неизвестно что творится. Почему? Страсть. "Ты не так сказал!" - "А ты не так сделала!"
"Ты не приготовила" - "А ты не сходил в магазин".
Недаром у меня племянник сказал: "Только женившись, я узнал, что такое настоящее счастье, но было уже поздно".
Поэтому я согласен с митрополитом Антонием, что и монашество, и семейная жизнь являются великолепным средством познания себя. А раз познания себя, то и прихода ко Христу, в Котором спасение.
- Мы живем в миру, с женой и детьми, а многие святые уходили в затвор и пустыню, чтобы спасаться. Где та грань, чтобы нам не обидеть окружающих, но и не забыть о своем спасении?
- Приведу вам цитату из Евангелия, которая, может быть, отчасти ответит на ваш вопрос. Помните, юноша спрашивает Спасителя: "Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?" (Мф. 19, 16 и далее). Христос перечисляет ему заповеди: "Не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; люби ближнего твоего, как самого себя". Юноша говорит: "Всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?" Тогда Христос говорит: "Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною". Хочешь спастись - следуй заповедям, а если хочешь быть совершенным, тогда откажись от всего. То есть в Евангелии показаны две различные ступени. Мирские люди должны жить по совести, если это не получается, то искренне каяться. И другой путь монашеский для тех, кто хочет быть совершенным. Потому что, находясь в нашей суете, сутолоке, общаясь с людьми, мы непрерывно согрешаем, осуждение, зависть, ревность, неприязнь не сходит с наших уст. Мы крутимся, бьемся друг о друга в круговороте жизни, колем друг друга и взрываемся.
Один ученый, чтобы написать этимологический словарь, закрылся на два года от всего мира. Только тогда он мог что-то сделать. Никто ничего не мог сделать великого, если он не отдавал всех своих сил только на это дело и не отрекался ото всего прочего. Если человек хочет быть совершенным, ему нужно отречься от всего насколько он может. И тогда насколько же он приобретает возможность совершенствоваться. Вот почему иные уходили в затворы, пустыни, уединение. Их можно назвать "оранжерейными цветками". Посмотрите, какие в оранжереях цветы пышные, никогда таких не вырастить на свежем воздухе. Отшельники создавали себе исключительные, идеальные условия для духовной жизни. Поэтому они и достигали многого, чего нам не под силу. В миру не можем достичь того, чтобы любить всех одинаково или любить врагов своих, говорю "любить" в смысле "сердцем чувствовать". Мы любим их умом, мы можем справедливо относиться к врагу, но чтобы полюбить сердцем - этого не можем. А святые обретали такую любовь (не влюбленность!) ко всему и ко всем, и это было состоянием их души. Каждый, кто хоть однажды был влюблен, знает это необыкновенное состояние души, когда готов все отдать ради любимого. Правильная христианская жизнь при особых условиях приносит потрясающие плоды подвижнику.
Наверное, вы знаете житие Марии Египетской. Это уникальный случай в истории, объяснить его по-человечески невозможно: чтобы после бурной жизни в юности оставить все, одной уйти в пустыню и там пребывать в молитве 17 лет. И это не фантазия, а факт. Значит, мы можем понять, что же было в ее душе такого, почему она оставила мир. Ни голод, ни холод, ни страхи от зверей, ни полное одиночество, ничто не могло ее вывести из пустыни, таково было покаянное состояние ее души. И такое совершенство - максимальное приближение к Богу, Который есть Любовь. Апостол Павел говорит: "Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание" (Гал. 5, 22). Мы, к сожалению, забыли об этих удивительных вещах, которые он перечисляет, мы их не чувствуем, поэтому нам иногда не понятно, как Мария Египетская могла столько лет пробыть в пустыне.
Или другой пример - страдание христианских мучеников, когда десятки, сотни, тысячи и миллионы погибли за триста лет гонений в первые века христианства. Как можно в такое страшное время объявить себя христианином, когда ты знаешь, что за это можешь быть отдан зверям на растерзание или распят? Или, с другой стороны, христианину предлагают лишь бросить горсть зерен на жертвенник идолу, и он свободен, но вдруг тысячи и тысячи людей предпочитают дикую и страшную смерть, но не отрекаются от Христа. Великомученик Евстратий1 по этому поводу сказал: "Эти мучения суть радость рабам Твоим, Господи".
Мы забываем эти категории - любовь и радость. Правильная христианская жизнь и тем более жизнь совершенная, очищая человеческую душу от грязных, нечистых, безумных мыслей, чувств и желаний, делает душу способной к восприятию Бога, и тогда она наполняется неизъяснимой радостью и любовью. Вот что дает совершенство.
Душа, чем больше заполняется хламом, тем меньше в ней полезного. Чем больше балласта, тем меньше доброго груза. Можно наполнить душу мечтами, пустыми мыслями, злобой, неприязнью, и когда она наполняется всякой дрянью, тогда остается мало места для того, что может ее питать. Только многие и не переживают, что нет радости и любви, потому что душа мертвеет.
Поэтому и в нашей мирской жизни мы должны, насколько это возможно, стремиться жить по совести, по Евангелию. И очень важно душой не привязываться к пустым мирским заботам. Нам, конечно, никуда не деться от своих обязанностей, но нужно научиться к ним не привязываться душою.
Вы знаете, кто такой богач в плохом смысле слова? Тот, кто душой приник к мирским ценностям, кто жаждет их, для кого они - цель жизни. И таким богачом может быть последний нищий. В то же время, формально богатый человек может быть нестяжателем. Кстати сказать, чем больше у человека этих привязанностей к земным благам, тем ему труднее умирать. Это нужно знать, потому что перед смертью придется обрезать слишком "толстые веревки". Великое благо быть не привязанным к мирским ценностям, к чужому мнению, поэтому наша задача - бороться с этой привязью, тогда мы достигнем определенной свободы.
- Как остаться истинным христианином в многопопечительной семейной жизни?
- Не думайте, будто монашество духовно выше семейной жизни или семейная жизнь выше монашества. Каждому предложен свой путь. Макарий Египетский, которого называли "земным богом", был послан поучиться у двух замужних женщин, и ушел действительно наученным. Антонию Великому пришлось учиться аскетике у бедного сапожника в Александрии. Поэтому мы не знаем, какой путь духовно выше. Просто монашество дает возможность человеку раскрыть свои духовные возможности без суеты.
Почитайте "Добротолюбие", где святые Отцы пишут, что многие подвижники достигали великих духовных дарований: исцеляли больных, воскрешали мертвых, имели дар предсказания и... кончали очень плохо - самоубийством. Все эти духовные дарования без основания ничто, а основание - способность человека увидеть, зачем ему нужен Христос.
В наше время мы стоим на самом острие вопроса: кто мне нужен - Христос или антихрист? Христос нужен тому, кто никак не может справиться со своим лицемерием, осуждением, завистью, ненавистью, злобою, притворством и так далее. А антихрист нужен тому, у кого болезни не проходят, у кого дочка не так вышла замуж, зарплата мала, квартира мала, а квартплата велика. Наше время приобретает ту остроту выбора, которой раньше не было: кто нам нужен?
Основой принятия Христа является понимание, что человеку не дают покоя его страсти и страстишки. Пока человека не трогают, он внешне хорош, как лужица с кристальной водицей, стоит только палочкой там помешать, такая муть пойдет! Человек страдает, он покоя себе не находит: то в ярости, то в ненависти, то в зависти. Но надо помнить, что со временем и по обстоятельствам эти страсти успокаиваются, но если не будут искоренены при жизни, они по смерти познаются душой во всей силе. Евангелие призывает к борьбе со страстями здесь, потому что когда отнимется тело, ничто не будет мешать страстям непрерывно жечь душу, как огнем. Каяться здесь нужно, пока есть время, не дай Бог умереть с этими страстями, тогда наступит жуткая мука.
И когда мы говорим о суете семейной жизни, нужно помнить, что каждому человеку дается свое, причем не в том смысле, что Бог ему посылает: "Вот тебе - жена, а тебе - мантия", - каждый в себе сознает, что он может, а что не может. Неважно, монах ты или семейный, главное, избрать: Христос или антихрист. Никто из тех, кто не познал своих страстей и не увидел, что он сам с ними не справится, никто христианином стать не может.
Речь вовсе не идет о том, чтобы спать всего четыре часа в сутки, как древние подвижники. Уже Серафим Саровский советовал дивеевским сестрам спать по 6 часов, о то и днем немного отдохнуть. То же и со строгостью поста. В том же Дивеевском монастыре трапезной заведовала суровая монахиня, которая выдавала сестрам по кусочку хлеба; им этого не хватало, и если они просили ее о добавке, она решительно отказывала. Серафим Саровский вызвал ее и сказал: "Нет тебе прощения", и вскоре она, так и не прощенная, умерла. Самое ужасное, что может быть в нашей человеческой жизни - это нарушить закон любви. Исполнить его - вот что требуется от христианина. Семья - великолепное условие для этого, великое благо. Здесь так страстишки друг друга обтесывают, только держись, бывают и искры, и громы с молниями. В семье происходит глубокое познание друг друга и самого себя. О, здесь можно стать настоящим христианином, кушая на здоровье, высыпаясь досыта. Закон таков: ешь, но не объедайся; спи, но не пересыпай; выпей, но не напивайся. Христианство - это не самоистязание, это - брак в Канне Галилейской: Христос пришел туда, и ел, и пил, и пел песни, - нет сомнения, хотя об этом не написано, но в углу Он не сидел.
Так что не беспокойтесь, семейная жизнь - это такое же великолепное средство для осуществления христианства в себе, как и монашество. И что из них выше, знает только Бог.
1 Четьи Минеи свт. Димитрия Ростовского на 13 декабря, или см. свт Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты, т.1. Размышление о вере.
http://www.russned.ru/stats/1741
Митрополит АНТОНИЙ БЛУМ
Утверждение, будто целью брака является деторождение, не только спорна, но для православного богословия просто неприемлема. Цель брака есть брак. Рождение детей - его составная часть, но в брак не вступают для того, чтобы иметь детей; в брак вступают для того, чтобы осуществить жизнь взаимной любви, то есть преодоление индивидуальной изолированности, расширение личности, которое один немецкий автор называет «жизнью единой личности в двух лицах».
У нас, в православии , существует богословие материи, богословие тела, основанное на том положении, что Бог создал человека как существо не только духовное или душевное, но также и материальное, связанное с совокупностью всего видимого и осязаемого творения, - богословие, основанное прежде всего на Воплощении. Воплощение это не просто Божественный акт, в котором Бог становится человеком; это такое Божественное действие, в котором Бог принимает на Себя видимое и осязаемое вещество созданного Им мира. Он соединяется не только с человечеством, Он соединяется с космической реальностью материи, и наше отношение к материи очень отлично от так часто встречающегося монофизитского отношения к ней.
Брак как образ высшей радости. Брак Агнца. Церковь: цель и становление.
Брак и монашество являются двумя аспектами церковной природы, церковной сущности. Брак и монашество не являются в церковном опыте просто образом жизни, какой выбирают одни или другие люди; брак и монашество являются как бы двумя сторонами, двумя выражениями, исчерпывающими собою, с определенной точки зрения, природу Церкви.
Если вы вчитываетесь в Ветхий, да и в Новый Завет, особенно в книгу Откровения, вы увидите, что образ брака является образом полноты жизни, завершенности, совершенства жизни. Брак представляется в этом отношении всеконечной победой любви, то есть предельным торжеством Бога, но не над человеком: Бог над человеком не торжествует, а торжеством Бога в самом человеке, осуществлением всей полноты и Божественной, и человеческой жизни. Ветхий Завет нам дает множество образов полноты, счастья, радости, блаженства в картинах брачной любви; а в Новом Завете, в книге Откровения, говорится о браке Агнца, о том соединении в любви - любви уже нерасторжимой, любви и победившей, и победоносной, - которая соединяет всю тварь с Богом.
В Церкви есть два совершенно различных аспекта. Она - чудо встречи Бога и человека, всей твари с Богом; она - чудо и ликование о том, что Бог так бесконечно близок и стал таким родным, таким своим… В этом отношении в Церкви есть глубокое ликование, и Церковь - не просто человеческое общество, не просто общество людей, которые во имя Божие собраны, которые послушны Его заветам, которые живут Его дарами; Церковь - чудо гораздо большее. Это тело, живое тело, организм, который одновременно и Божественный, и человеческий, в котором на равных началах - потому что любовь неравных делает равными
- Бог и человек встречаются, соединяются, делаются неразлучными. Церковь - место, где совершается это чудо встречи, взаимно отдающейся любви, вечности уже пришедшей, победы любви над всякой рознью.
В этом отношении Церковь уже теперь, в каком-то смысле, содержит в себе брак Агнца. Святые - да что я говорю: не только святые, но и грешники это знают: в какой-то момент вдруг мы чувствуем, что Бог - так близок; что Его - любовь столь ласкова и тиха; что такое счастье - Его знать и быть Им любимым, и посильно отвечать любовью на любовь. И вместе с тем,.. в Церкви бросается в глаза - человеческая немощь, хрупкость, грех. Но мы знаем, что, несмотря на это, Церковь - больше всего этого.
Так бывает иногда в семьях: большая, глубокая, сильная любовь соединила и держит людей, которые когда-то друг друга увидели, какие они есть в глазах Божиих, - облеченными в славу, в красоту, глубокими. А окружающие видят порой только трудности, напряжение в этой семье, слышат спор и не понимают, что за ним стоит такая глубокая, сильная любовь, что только потому возможен этот спор, это бурное, мучительное становление, что есть эта ничем неколебимая любовь.
Это мы видим в Ветхом Завете между человечеством и Богом; мы видим постоянно спор между Богом и человеком, мы видим, что минутами делается темно и тогда в этой темноте сплетаются в мучительной борьбе Иаков и Ангел Божий. И пока темно, эта битва будет продолжаться, и будет преодолевать то Ангел - то грешник, то Бог - то человек. Но в этом сплетении сил, в этом противопоставлении, в этом борении происходит нечто очень глубокое, потому что когда рассветает, Иаков поднимает глаза и узнает, что он всю ночь боролся с Ангелом, и кланяется ему в землю, и просит его благословения (Быт. 32,24 и сл.).
Так бывает и в Церкви. Есть видимое: это борьба Иакова с Ангелом в потемках непонимания, в потемках становления, в какой-то муке неполноты, которая рвется к полноте и потеряла к ней путь; и вместе с этим, самое борение говорит о том, что Бог и человек связались неразлучно, навсегда друг с другом и что ничто не может их друг от друга оторвать. В этом - чудо Церкви: в ее мучительном становлении, в ее мучительной внутренней жизни, где человеческое и Божественное переплелись, становятся едиными, но еще не всегда в каждом из нас достигли этого единства. И однако, это уже встреча навсегда, это уже соединение навсегда, это уже какое-то предчувствие, а минутами и предвкушение того, что придет время, когда борение будет преодолено и останется только несказанная радость твари, соединившейся со своим Творцом.
Тождество брака и монашества.
1
И вот, в Церкви брак и монашество являются выражением этого сложного сочетания уже одержанной победы и испытанного торжества любви - и того крестного пути, который должен привести когда-то весь мир в Царство Божие. Если вы вдумаетесь в основные черты взаимного отношения брака и монашества, вы увидите, что в них очень много сходства. Первый обет, который дает монах при пострижении, первый ответ на вопрос постригающего: «Обязуешься ли ты пребыть в этом братстве до твоей смерти?» - воспринимается обычно, согласно практике и опыту Церкви, как обязательство, вступив в братство, его не покидать, вступив в монастырь, из него не выходить. Но за этим стоит, конечно, гораздо больше; за этим стоит верность и устойчивость: верность первой или окончательной своей любви и устойчивость, то есть готовность, каковы бы ни были обстоятельства, несмотря на напор всех враждебных сил, остаться лицом к лицу с теми, кого выбрала наша любовь. Эта устойчивость для монаха значит, что он будет стоять перед лицом Божиим, каково бы ни было его настроение, каковы бы ни были обстоятельства; будет стоять перед Божиим лицом, поклоняясь и служа, никогда не отвернется от Того, Кого полюбил и Кому обещал свою жизнь и сердце.
В брачной жизни мы говорим о верности брачной, и это, в сущности, тоже обет такой устойчивости (я говорю сейчас, конечно, не о тех браках, которые являются результатом случайности, а о таких, которые являются результатом зрелого выбора).
Но будь то монашество, будь то брак - все начинается с того, что мы серьезно, вдумчиво, сердечно делаем выбор; выбор любви и выбор веры - то, что мы этому выбору останемся верны навсегда. Это называется брачная верность, это называется монашеская устойчивость, стабильность, и без этого не может быть ничего дальнейшего.
2
Дальше мы говорим о монашеских обетах бедности, нестяжательности, послушания, целомудрия. Но ведь они так же реальны в брачной жизни, как они реальны в монашеской! Бедность как материальное состояние - только один из аспектов подлинной бедности; быть обездоленным материально еще не значит быть евангельски бедным… Вы помните первую заповедь блаженства: Блаженны нищие духом, ибо тех есть Царство Небесное . Блаженны те, кто понимают, что они - ничто, что у них ничего нет собственного; но сверх того - кто, пользуясь всем тем, что жизнь дает: самим существованием, жизнью, дружбой, родством, едой, питьем, кровом, воздухом, красотой, истиной и т.д., - зная, что ничто из этого им не принадлежит, умеет распознать, что все, что у них есть, есть знак Божественной любви или человеческой любви. А в тот момент, когда мы можем сказать о какой-нибудь вещи: она моя, никто не может у меня ее отнять и никто не может мне ее дать, потому что она принадлежит мне по праву, - мы эту вещь изымаем, исключаем из чуда любви. Только когда мы сознаем, что все, что у нас есть, говорит о любви, когда нет у нас больше прав, нет ничего «нашего», тогда мы вошли в Царство любви… Обет бедности, искание нищенства духовного, которое Христос предлагает не каким-то отдельным людям, а всякому христианину, равно необходимы и человеку в браке, и человеку в монашестве, потому что без них нет Царства Божия. Если человек не достигает этого в браке, то у него будет брак земной, который не раскроется в измерение вечности и Царства. Если монах будет голодать, холодать и ничем не обладать, но не вырастет в меру именно этой отрешенности, этой свободы, то он не будет в Царстве Божием…
3
Следующий обет монашества о послушании. Послушание мы всегда понимаем как подчиненность, подвластность, и в педагогическом порядке воспитания монаха, воспитания ребенка послушание так и выражается, и представляется. Но послушание есть в основе своей что-то совершенно иное. Послушание - это то состояние человека, который слушает, прислушивается, который склоняет свой слух с тем, чтобы услышать…. Послушание - это живое, стремительное желание человека все воспринять: не только услышать слова, но уловить мысль; не только уловить мысль, но понять, почему эта мысль родилась и нашла себе выражение, из каких глубин опыта этого человека идут эти слова.
Так относится послушник, молодой монах к своему старцу, но так относится и старец к своему послушнику и к своему наставнику, потому что только тот может другого учить и вести, кто сам является учеником и послушником. В конечном итоге, послушание человеку должно пойти гораздо дальше, чем этот человек; вслушиваясь в то, что говорит старец, послушник должен услышать то, что Бог через этого старца ему говорит. Не напрасно Христос говорит: Один у вас Наставник - Христос (Мф. 23, 10). Условие, при котором старец может чему-то научить послушника, это внутренняя прозрачность, такая прозрачность, которая давала бы свету Самого Христа пролиться через него и достигнуть ученика.
…Но этот закон послушания, это прислушивание, внимание к другому человеку является также законом всех человеческих отношений, и особенно брачных. Если два человека, вступившие в брак, через пристрастие, через ослепленность друг другом не превратят один другого в идол, закрывающий им Бога, если оба будут одновременно прислушиваться друг к другу и вслушиваться в Бога, становиться прозрачными Божиему воздействию, так чтобы свет Божий мог пролиться на возлюбленного, тогда осуществляется та же самая заповедь послушания. И здесь оказывается, что послушание и свобода не только совместимы, но что они так глубоко сплетены, что составляют одно. Тот свободен, кто любим и кто любит, кто освободился от себя, кто перенес центр тяжести всего себя, всей своей жизни в другого, будь то в человека (если этот человек не сделан идолом через богоподобное поклонение ему), будь то в Самого Бога. Свобода - это состояние любви…Когда мы говорим о любви, мы говорим об очень сложном чувстве и состоянии, но в конечном итоге любовь, как мы ее видим в Боге, во Христе, это то состояние души, то отношение к другому, при котором человек себя забывает до конца и помнит только любимого; состояние, при котором человек для себя, субъективно, перестает существовать, он существует только потому, что он любим и утвержден другим - человеком, Богом.
Свобода, послушание, взаимная внимательность в конечном итоге восходят к своему первоисточнику - будь то в браке, будь то в монашестве. Это способность, но это тоже и подвиг, когда мы себе сами говорим: отойди от меня, сатана, сойди с пути! Я не хочу уже прислушиваться к себе, я хочу всецело вслушиваться в другого человека, всецело вслушиваться в Бога… Это состояние послушания по отношению к старцу, это состояние послушания по отношению к другому человеку; без этого другой человек никогда не почувствует, что он имеет объективное, реальное значение для вас.
4
И наконец, одно слово о целомудрии. О целомудрии мы всегда думаем в телесных категориях… Целомудрия нельзя достичь одной сдержанностью или дисциплиной тела; нельзя также достичь этого только и просто дисциплиной воображения. Можно достичь его только своеобразным подходом, одним из аспектов любви, когда мы на другого смотрим и верой и любовью прозреваем в нем человека, возлюбленного Богом, сотворенного для вечной жизни, искупленного всей жизнью, страстью и смертью Христа, человека, которого Бог нам поручил, чтобы мы ему открыли путь вечной жизни. В момент, когда мы на человека так можем смотреть, мы делаемся целомудренными и в мыслях, и в плоти; и это единственный способ, который может до конца нас уцеломудрить. Но это отношение - не физическое; это отношение духовное, даже не душевное; и оно имеет место не только в монашестве, но и в браке, потому что в браке муж и жена должны осознавать, что они друг другу даны Богом, Который их взаимно друг другу поручил, чтобы они друг друга оберегли, сохранили, освятили, открыли друг другу путь вечной жизни; и не такой вечной жизни, которая была бы в противоречии с жизнью земной, но жизни, где все земное, через благодать, через таинства, через приобщение Божественности, получает измерение вечности.
Таким образом, в браке и в монашестве - монашеская устойчивость и брачная верность, обет нестяжательности или бедности и блаженство нищих духом (потому что только они входят в Царство любви), обет послушания, который является предельным вниманием в человеке к тому, что Божие, и через человека - к гласу Божию; обет целомудрия, который заключается в том, чтобы видеть в человеке все, что он есть в его нетленной святости и красоте, и служить этому, - все это совпадает.
ОСИПОВ АЛЕКСЕЙ ИЛЬИЧ
Профессор Московской Духовной, доктор богословия.
Семейная жизнь дает еще большую возможность видеть, какие страсти в нас живут. Сталкиваются два эго, две лени, два желания, чтобы за ним только ухаживали. Семейная жизнь – это изумительное средство для познания своих страстей. Настоящий христианин вечно будет благодарить Бога за то, что Он дал ему (ей), увидеть, что в душе живет, потому что в семье – ближайшее соприкосновение. Если человек искренне относится к своей вере, то он увидит, какие страсти обладают им, что он с ними справиться не может, что это грозит подчас расколом семейной жизни, трагедией для детей. Причина – только страсть и больше ничего.
Неважно, монах ты или семейный, главное, избрать: Христос или антихрист. Никто из тех, кто не познал своих страстей и не увидел, что он сам с ними не справится, никто христианином стать не может.
— Не думайте, будто монашество духовно выше семейной жизни или семейная жизнь выше монашества. Каждому предложен свой путь. Макарий Египетский, которого называли «земным богом», был послан поучиться у двух замужних женщин, и ушел действительно наученным. Антонию Великому пришлось учиться аскетике у бедного сапожника в Александрии. Поэтому мы не знаем, какой путь духовно выше. Просто монашество дает возможность человеку раскрыть свои духовные возможности без суеты.
Почитайте «Добротолюбие», где святые Отцы пишут, что многие подвижники достигали великих духовных дарований: исцеляли больных, воскрешали мертвых, имели дар предсказания и … кончали очень плохо – самоубийством.
Самое ужасное, что может быть в нашей человеческой жизни – это нарушить закон любви. Исполнить его – вот что требуется от христианина. Семья – великолепное условие для этого, великое благо. Здесь так страстишки друг друга обтесывают, только держись, бывают и искры, и громы с молниями. В семье происходит глубокое познание друг друга и самого себя. О, здесь можно стать настоящим христианином, кушая на здоровье, высыпаясь досыта. Закон таков: ешь, но не объедайся; спи, но не пересыпай; выпей, но не напивайся. Христианство - это не самоистязание, это – брак в Канне Галилейской: Христос пришел туда, и ел, и пил, и пел песни, - нет сомнения, хотя об этом не написано, но в углу Он не сидел.
Так что не беспокойтесь, семейная жизнь - это такое же великолепное средство для осуществления христианства в себе, как и монашество. И что из них выше, знает только Бог.
– Отец Александр, можно ли утверждать, что монашеский путь в наши предконечные времена предпочтительнее и считать, что сейчас в семье труднее спасти душу? По-прежнему ли семейный путь спасителен наравне с монашеским?
Вопрос очень характерный и показательный для нашего времени. Вы сказали: “в наши предконечные времена”. Не дано нам знать времена и сроки. Не знаем мы, предконечные наши времена или нет. И в истории такое состояние повторялось неоднократно. Если сказать честно, то мне тоже кажется, что не так уж долго осталось развиваться истории человечества, но все равно я не знаю: на моей ли жизни будет конец времен, или жизни детей и внуков, или еще дальше…
Так что я не стал бы так определенно утверждать насчет предконечных времен. Что же касается того, где предпочтительнее спасаться - в монастыре или в семье, то в очах Божиих оба пути равно спасительны, конкретный же выбор зависит от духовного устроения каждого. Благословение в монастырь, когда духовник так радикально определяет жизнь человека, который вверил ему свою душу и свою судьбу - момент исключительно сокровенный, индивидуальный, таинственный между духовником и духовным чадом. Монашество - это путь избранных. Монахов всегда было немного. Правда, перед революцией в России было около миллиона монашествующих при населении империи180 миллионов. Но тогда весь народ был православным.
Уклад, быт, традиции, ориентированная на церковный ритм, на церковный быт жизнь народа - все обращало человека к Церкви. В храмах служили около ста тысяч священников. Сейчас их примерно 18 тысяч… Тогда народ существовал как единое целое. А сейчас мы раздроблены, разделены, сейчас и в помине нет речи о народном благочестии, о церковном быте, о духовных, освященных веками традициях - все это разрушено, растоптано, очень часто оболгано. Из кого сейчас приходится набирать монахов? Из молодых людей, часто неопытных, которые живут вот в такое обезбоженное время, когда злоба разлита вокруг и даже как бы струится по нашим жилам - так глубоко она в нас внедрилась.
Мы как бы сроднились с этой злобой - мы ее даже не замечаем… А если сравнить нас с живым образцом из прошлого века - няней Пушкина Ариной Родионовной? Никак невозможно представить, что она могла на кого-то раздражиться. А возьмите примеры из русской классики: нянюшку Татьяны из “Евгения Онегина”, даже Савельича из “Капитанской дочки”. Вообще персонажи этой замечательной повести Пушкина если и гневаются, то очень забавно. Потому что внутри-то у них этой злобы нет совсем. А у нас она внутри сидит. Пронизывает нас, как воздух, которым мы дышим, въелась в нашу плоть и кровь.
И сейчас, особенно сейчас, огромную ответственность берет на себя духовник, который направляет свое духовное чадо в монастырь, потому что очень страшно ошибиться.
Как-то ко мне на исповедь подошла женщина, немного странно одетая: то ли длинная юбка, то ли подрясник у нее, сверху нечто похожее на телогрейку, на голове - скуфеечка, надетая набекрень, как пилотка. Оказывается - монахиня. Начинает исповедоваться. Говорю ей: “Ты что ж в таких грехах, которыми простые миряне грешат, каешься? Ты ведь монахиня?” Она отвечает: “Нет, я даже схимница!..” Говорю: “Матушка моя! И ты каешься в раздражении, в обидах, в злой памяти - как любой простой прихожанин?! Так какая ж ты схимница?..” Ведь схимник - это молитвенник за весь мир, а эта несчастная бродит теперь от храма к храму (я ее в нескольких храмах видел)… Кто ее постриг, зачем? Как можно было такую совершенно неустоявшуюся, нетвердую в вере душу постригать в схиму?
Это трагедия ее личная и трагедия того, кто ее постригал, потому что он даст ответ на Страшном Суде Христовом за то, что так распорядился судьбой человека, совершенно к этому не готового. Это по большому счету и трагедия нашей Церкви, потому что состояние этой искалеченной души как-то передается другим. Это таинственный момент, о котором апостол Павел говорит, что мы тело Христово, и когда страдает один член, то страдает все тело. Мы можем даже не знать, страдает ли кто-то, но это сообщается каким-то образом каждому из нас… Так вот, вопрос пути в монашество - очень сокровенный, очень таинственный, А я могу только сказать, что все зависит от устроения духовного отца и чада, которое он благословляет на этот путь - очень замечательный, высокий, необыкновенный. Но это путь только для избранных. И идти по нему не из глубокой внутренней потребности, а “по послушанию”, только потому, что в некоторых околоцерковных кругах сложилось неверное мнение, что “в миру не спасешься” - крайне неразумно и легкомысленно…
Как говорят опытные духовники, монашество - это путь для людей, богатых любовью, для тех, кто умеет любить (а не от недостатка своего идет в монастырь, думая, что там получит то, чего ему в жизни недостает) и несет всю полноту своего сердца, всю красоту своей души для того, чтобы просиять в монастыре таким светом, каким в миру будет труднее из-за условий жизни, чтобы освободиться от всего, чтобы ничто не мешало ему полностью вручить себя Богу и служить Ему всей силой и красотой своей души… А вот семья - это школа любви, которая проявляется буквально во всем. Например, очень часто маленькие детки капризничают. Каково при этом матери, которая после родов-то еще не оправилась, не отоспалась?
А ребеночек ночью кричит и знать не знает, что мамочка уже совершенно без сил, бьется, как рыба об лед, просто у него животик болит или еще что-то - и он кричит и кричит, не различая ни дня, ни ночи… Сколько терпения здесь надо, какой должен быть подвиг смирения и любви, чтобы вынести капризы этого маленького дитятки, которое плачет вовсе не потому, что плохое или злое, а потому что ему плохо, - и не раздражиться этим плачем!
Удивительно, насколько раньше глубоким был запас прочности у людей - ничто не могло мамочку вывести из равновесия. А сейчас сплошь и рядом приходится видеть и слышать, как не выдерживают женщины, срываются на раздражение, на крик, на гнев. Они не умеют любить. Не хотят любить - ведь любить даже своих детей это подвиг. И очень трудный подвиг. Потому-то и надевают венцы молодым во время таинства венчания - как венцы царские, славные, удивительно прекрасные, а с другой стороны как венцы мученические. Потому что Церковь знает, что брак это вовсе не сплошные розы, а подчас тяжкий-тяжкий (но одновременно и радостный) путь, который требует очень больших усилий, преодоления препятствий, преодоления своих собственных недостатков.
Перед каждым православным человеком в определенный момент встает вопрос, какой путь выбрать: семейной жизни или монашества? О том, как его разрешить и каковы эти пути, говорил преподобный Паисий Святогорец, чьи наставления представлены вашему вниманию в этой статье.
Худ. Владимир Егорович Маковский
Каждый человек, достигнув определенного возраста, оказывается на жизненном распутье и, порой, не знает, что ему выбрать: путь семейной жизни или монашества. Старец Паисий Святогорец старался помочь таким людям и напоминал, что в первую очередь необходимо для самого себя понять, каково предназначение человека. По его словам, всегда нужно помнить, что смысл жизни состоит в том, чтобы достичь Царствия Небесного, куда ведут два благословенных Богом пути. Оба эти пути разные, но ведут к одной цели. Самое главное, чтобы идущий по одной дорожке не осуждал того, кто идет по другой. Сами по себе монашество или семейная жизнь не делают человека святым, наследником вожделенного рая. На обоих этих путях встречаются свои горечи и беды. Только личное любочестие и усердное стремление подвизаться добрым подвигом освящают монаха либо семьянина. Отец Паисий говорил: «Ему хочется вступить в брак? Пусть женится, но с усердием постарается стать добрым главой семьи и жить свято. Ему хочется принять монашество? Пусть уходит в монахи, но усердно старается стать монахом хорошим» .
«Смысл жизни состоит в том, чтобы достичь Царствия Небесного, куда ведут два благословенных Богом пути. Оба эти пути разные, но ведут к одной цели».
Человеку, идущему в монастырь, следует убедиться, что желания его исключительно направлены на то, чтобы послужить Богу, а не удовлетворить собственным эгоистичным мыслям, навеянным гордостью. Ибо если он не создал семью из-за того, что в молодости предавался плотским страстям, а теперь, устав от разнузданной жизни, поспешно становится монахом, весьма сомнительно, что в монастыре такой человек сможет заполнить пустоту своего сердца.
Главное, чтобы молодые люди делали свой выбор решительно и не имели в себе гордости и эгоизма. Потому что иногда молодежь считает себя какой-то особенной и бережет себя для чего-то исключительного, не такого, как у всех. «Можно подумать, что они золотые и боятся, что их - словно простую железку - используют в железобетонной конструкции» , - говорил старец.
Некоторые боятся сделать выбор, потому что считают нынешнее время тяжелым. Старец на это говорил, что данная позиция неправильна, потому что если имеешь доверие ко Христу, то ничего не страшно.
Не стоит забывать, что время юности летит чрезвычайно быстро. Поэтому молодым людям лучше не стоять в нерешительности на распутье, а выбирать бракили монашество в соответствии со своими призванием, расположением и склонностями, не откладывая решение на потом. Чем человек становится старше, тем сложнее ему сделать выбор, особенно после тридцати лет, когда характер уже сформировался, а жизненный опыт заставляет действовать с оглядкой на трудности, которые сопутствуют обоим путям, в то время как молодые люди умеют отчасти закрывать на них глаза. Однако знание трудностей и скорбей, которые встречаются на обоих этих путях, необходимо, ибо оно может помочь избежать поверхностной восторженности как от монашества, так и от семейной жизни. Итак, каковы эти пути?«Молодым людям нужно постараться избежать поверхностной восторженности от монашества или семейной жизни»
Монашеский путь
Монашество - это особый благодатный путь, на который человека призывает сам Бог.Старец Паисий много писал о том, в чем заключается глубокий смысл монашества в Православной Церкви. Монах уходит далеко-далеко от мира, потому что он любит мир и хочет помочь ему своей молитвой. Он уходит оттуда, где его молитве может что-то помешать, и идет туда, где сможет совершать молитву чистую и непрестанную за весь мир. Если человек мирской, оказывая кому-то благодеяние, помогает пачкой крупы или парой сапог, то монах своим непрестанным молитвенным стоянием оказывает материальную помощь всему миру, так как Благой Бог по его смиренной молитве дает нуждающимся пропитание. Великий постриг. 1898, худ. Нестеров Михаил Некоторые утверждают, что монахи -лентяи и нечего не делают, не приносят пользы миру. Но старец напоминал, что еще до того, как стать монахами, они уходят из мира, раздавая нуждающимся свое мирское имущество, которое им больше не нужно. Таким образом, они приносят огромную пользу тем, кто нуждается, живя в миру.
Тому, кто выбрал путь монашества, важно до конца овладеть своим сердцем, чтобы в нем не было каких-либо чувств к какой-либо девушке (юноше). То есть, избирая монашество, молодой человек или девушка не должны иметь ни капли сомнения. При этом необходимо отличать сердечные чувства, присутствие которых закрывает вход в монастырь, от обычной плотской брани, которая не является препятствием к вступлению на монашеский путь.«Молодому человеку или девушке перед вступлением в монастырь необходимо внутренне повзрослеть»
Послушнику необходимо забыть мир и все мирское. Для этого он будет обязан избегать встреч с людьми мирскими, с посетителями и родственниками.
Молодому человеку или девушке перед вступлением в монастырь необходимо внутренне повзрослеть. Потому что каждый монах (или монахиня) призывается к тому, чтобы иметь отеческую любовь к приходящим за советом из мира. Также необходимо быть внимательными к младшим монахам (монахиням). Это важно, потому как монах не повзрослевший всегда будет требовать заботы о себе, а заботиться об окружающих, как ему и полагается, не станет. 
Духовное окормление, худ. Навозов Василий Иванович После поступления в монастырь новоначальному послушнику, а впоследствии и иноку, не следует обольщаться тем, что он меняется внешне. Особоевнимание он должен уделить своему внутреннему изменению - преображению. В этом отношении поучительными являются слова старца Паисия о самом себе: «Величайший мой враг - возношение монашеским званием. Горе монаху, который только меняет имя
, и затем не обретает безмолвия, и вообще начинает воображать о себе такие вещи, которых нет в действительности»
.
В отличие от христиан в миру, монашествующие обязаны творить молитву непрестанно. Каждое искушение от диавола инок должен использовать как повод для молитвы. Необходимо молиться о том, чтобы Господь помог победить страсти.
Поскольку у монаха нет мирских обязанностей, он обязан развивать в себе великую жертвенность. Он всегда и везде должен быть готов принести себя в жертву во имя Христа. Старец Паисий часто повторял в своих беседах, что жизнь монаха есть жертва. Это суть монашества. Монах должен, принимая постриг, решиться на смерть. Тогда в трудную минуту инок и со страхом справится, и от Христа не отречется, и легко отдаст себя на мучения. В этом смысле монах должен быть всегда готов к мученичеству.«Жизнь монаха есть жертва. Это суть монашества»
Путь семейной жизни
Если же молодой человек принял решение жениться, то ему предстоит непростое дело - выбор невесты. Отец Паисий давал юношам советы, на что, прежде всего, необходимо обращать внимание, выбирая спутницу жизни.
По словам старца, самое главное, чтобы девушка, будущая жена, была по сердцу. Кроме того, хорошо, чтобы она обладала такими качествами, как простота, смирение, надежность, мужество, чтобы имела страх Божий. 
Венчание в православной церкви, худ. Андрей Карташов. Говоря о характере будущей невесты, отец Паисий замечал, что молодому человеку не стоит искать себе вторую половинку с таким же характером, как у него. Лучше, когда у невесты склад, нрав и характер отличаются. Потому что разные характеры будущих мужа и жены дополняют друг друга, из чего и складывается семейное счастье. Например, муж решительный, а жена нет. В таком случае муж будет принимать решения в экстремальной ситуации и поможет жене преодолеть ее неуместную рассудительность, а жена во время опасности сможет «затормозить» неосторожную пылкость мужа. Таким образом, семья всегда будет оставаться крепкой. Старец приводил такой наглядный пример: «В автомобиле необходимы обе педали: и газ, и тормоз, чтобы вовремя остановиться. Если бы у машины был один тормоз, она не двинулась бы с места, а если бы у нее имелся только акселератор, то она не могла бы остановиться»
. Кроме того, разница в характерах супругов дает возможность детям находиться в состоянии равновесия: строгость отца держит детей в узде, а доброта матери помогает им свободно развиваться. Поэтому ни жениху, ни невесте ни в коем случае не надо ломать свой характер - просто его надо начать правильно использовать, так, чтобы он приносил пользу семье.
Старец Паисий настаивал на том, что период между предложением и венчанием не должен быть слишком долгим. В это время необходимо сохранить девство и целомудренное отношение друг к другу. Очень важно этому учиться с самого начала, тогда будет возможно избегать многих болезненных моментов во взаимоотношениях в дальнейшей семейной жизни.«Самое главное, чтобы девушка, будущая жена, была по сердцу»
Нет на земле вещи сложнее, чем человеческие взаимоотношения. А взаимоотношения между мужем и женой вдвойне сложны.Мужу и жене необходимо усвоить и явить в своей жизни все те добродетели, которыенеобходимы всем православным христианам. В основании жизни супругов, в сердцевине их взаимоотношений, всегда должны быть: любовь и смирение, духовное благородство, жертвенность, терпение, которое начинается с любви и боли за близкого человека, постоянное возделывание добрых, кротких помыслов. Терпение нужно, чтобы терпеть причуды друг друга и хранить семью от распада. Смирение - чтобы быть снисходительными к недостаткам и немощам супруга. Хорошо, когда у супругов есть, как выражался старец, «добрая ссора», то есть когда супруги постоянно стремятся перехватить обязанности друг друга, больше потрудиться, чтобы другой мог больше отдохнуть. Когда у старца спрашивали, кто в семье должен заниматьсядомашними делами, он отвечал: «Кто успевает первым, тот приобретает... »
. 
Худ. Панов Эдуард. Также очень способствует доброй атмосфере в семье ежедневное чтение и знание Евангелия и стремление воплотить его в семейной жизни.
Муж должен любить жену. Эта любовь должна быть такой сильной и полной, чтобы она могла переливаться через край и передаваться всем окружающим. Жена же, в свою очередь, обязана чтить мужа. Это почтение даже должно переходить в некое благоговение, как перед святыней. Потому что для любой жены муж является святыней. Жене ни в коем случае не следует перечить мужу, потому что это развязный нрав, недостойный истинной христианки.Если супруги имеют такие глубокие чувства любви друг к другу, то они чувствуют близость даже на расстоянии. А если таких чувств нет, то они будут далеки друг от друга, даже находясь рядом.Однако, старец Паисий предостерегает всех супругов, что любить мужа или жену нельзя больше Бога. Такая искаженная любовь приводит к разводам. Люди не понимают, почему сначала они жили душа в душу, а потом их отношения резко разладились, и ничего не остается, кроме как развестись.
Так же причиной развода нередко становится измена одного из супругов. Однако в таких случаях старец уговаривал пострадавшую сторону изо всех сил терпеть, молиться,насколько возможно, вести себя по-доброму с тем, кто изменил, и до развода не доводить, потому что предельная любовь, терпение, сострадание потерпевшей стороны возвращают виновного на добрый путь, так как его(или ее) сердце размягчается, видя такую преданность.
Об измене старец Паисий говорит то же самое, что о несправедливости. То есть, что к ней следует относиться духовно. Супруг(или супруга) в любой ситуации не должен говорить: «Я прав». Супруги, даже будучи правыми, не имеют права быть правыми. Они всегда должны стремиться доставить покой другому.
Рождение детей - это благословение Божие. Поэтому не стоит строить своих планов, а лучше всего возложить проблему деторождения на Бога. Сейчас немало семей подвергается такому испытанию, как бесплодие. Старец считал, что причин этому может быть много. Иногда бесплодие постигает тех женщин, которые, когда у нихбыло здоровье, чтобы рожать, привередничали и не хотели замуж. А выйдя замуж уже в преклонном возрасте, не могли зачать и родить ребенка. Но не всегдабесплодие является последствием греховной, неправильной жизни. У Господа для каждого человека приготовлен свой план спасения. Поэтому Бог кому-то сразу дает ребеночка, а кому-то медлит дать. На все Воля Божия. «Супруги всегда должны быть готовы принять в свою жизнь волю Божию. Бог не оставляет человека, который с доверием вручает себя Ему» . Супружеская пара к тому, что у нее нет детей, должна относиться с большим смирением, потому что Бог, «видя, что у супругов, испытывающих трудности в связи с рождением детей, есть смирение, ...может не только дать им ребенка, но и сделать их многодетными» .
Тем, у кого своих детей нет, надо, например, помогать какому-нибудь нуждающемуся в помощи ребенку, когда появляется возможность. Старец очень жалел бездетных женщин, потому что любовь, которую Господь заложил в их сердца, не находит себе выхода. Он учил, что надо извлекать духовную пользу из сложившейся ситуации. Например, заняться благотворительностью, помогать тем, кто в нужде. Женское сердце обязательно должно направлять любовь, которая в него заложена, на какое-то дело.«Муж должен любить жену. Эта любовь должна быть такой сильной и полной, чтобы она могла переливаться через край и передаваться всем окружающим»
И вообще в семье нужно довольствоваться малым и оказывать милостыню нуждающимся. Старец Паисий говорил: «Подавая милостыню тем, кто испытывает нужду, человек помогает и самому себе, и своей семье» .
Кроме того, ежедневно в семье должно совершаться молитвенное правило. Родителям хорошо хоть какое-то время молиться вместе. Детям тоже необходимо присутствовать на молитве, но давить на них не следует - продолжительность детской молитвы зависит от возраста. В семье очень важно всем вместе садиться за стол, перед едой обязательно надо читать молитву. Если же у супругов разное духовное развитие, им следует подстраиваться друг под друга и вместе стремиться к совершенству с рассуждением.
Сам отец Паисий именно молитвой больше всего помогал людям, и семейным, и монашествующим, но вместе с тем и наставлял приходящих к нему. И слова преподобного старца оказывают огромную помощь многим людям по сей день.
Паисий Святогорец, старец.
Свидетельство паломников. М.: Издательство Сретенского монастыря, 2011. - С. 81.
Паисий Святогорец, старец. Слово о родителях и их обязанностях. М.: Святая Гора, 2011. - С. 14.
Там же. - С. 15.
Паисий Святогорец, старец. Слова. Т. IV. Семейная жизнь. М.: Святая Гора, 2001. - С. 165.
Православная духовность доступна для всех людей, принятие ее не ограничено какими-либо особыми сословиями людей. Все крещенные во имя Триединого Бога должны соблюдать заповеди Христовы. Нет исключений на пути к обожению, на пути от состояния «по образу Божию» до состояния «по подобию». Апостол Павел ясно говорит: «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Гал. 3:27).
Из предыдущих глав следует, что суть и цель православной духовности были определены Иисусом Христом и святыми Апостолами. Приведенные выше отрывки из Священного Писания показывают, что первые христиане жили поистине духовной жизнью, достигали просвещения ума и имели непрестанную молитву.
Говоря о девстве и браке, Апостол Павел пишет, что неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене (1Кор. 7:32-33), но при этом подчеркивает: «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие» (1Кор. 7:29). В апостольские времена и вступившие в брак жили в подвиге и имели личный опыт духовной жизни. Нельзя упускать из виду, что все послания Апостола Павла различным Церквам были адресованы христианам, которые состояли в браке и имели семьи. И именно в этих посланиях Апостол Павел говорит об очищении сердца, просвещении души, об обретении умной молитвы, о непрестанной сердечной молитве, о Богосыновстве по благодати, о жизни во Святом Духе. Эти послания открывают, что христиане первых апостольских Церквей жили так, как живут сегодня монахи в святых обителях. Однако позднее, когда с прекращением гонений христианство стало официальной государственной религией, в Церковь проникло обмирщение, и подвижнический образ жизни был во многом утрачен. Именно тогда и развилось, монашество как попытка сохранить самую сущность духовной жизни.
Поэтому святые отцы подчеркивают, что монашество – это своего рода продолжение апостольских времен и жизни первой Церкви, а монахи, «живущие в ангельском образе», – это те, кто приносит глубочайшее покаяние и стремится строго соблюдать заповеди Христовы. Каждый православный монах, живущий по таким правилам, является апостолом Христовым, мучеником и пророком. Монашество есть жизнь апостольская, пророческая и мученическая.
Чтобы постичь суть монашеской жизни, следует вчитаться в Заповеди Блаженства. Монах начинает свою жизнь с глубокого покаяния, слезного плача, который приносит милость Божию, и очищения сердца. В Евангелии и посланиях Апостола Павла присутствуют все те элементы, которые составляют содержание истинного и святоотеческого монашества. Те же элементы выделены в Последовании монашеского пострига. Из него видно, что в течение искуса будущий монах пребывает как бы в чине оглашенных, живя в глубоком покаянии и проходя очищение сердца. Это и есть «первая любовь», о которой говорит евангелист Иоанн в Апокалипсисе. Когда завершается покаяние, происходит монашеский постриг, который называется «вторым Крещением».
«О новаго звания! О дара тайны! второе крещение приемлеши днесь, брате, богатством Человеколюбца Бога даров, и от грехов твоих очищаешися, и сын Света бываеши, и Сам Христос Бог наш срадуется со святыми своими Ангелы о покаянии твоем, закалая тебе тельца упитанного». (Оглашение из чина пострига в великую схиму)
Монашеский постриг называется Таинством, потому что монах испытывает действие очищающей и просвещающей силы Божией. Кроме того, второе Крещение, по слову преподобного Симеона Нового Богослова, – это Крещение Духом, то есть просвещение ума и обретение умной молитвы. При монашеском постриге говорится: «И от грехов своих очищаешися и сын Света бываеши», и это показывает, что монах до пострига переживает очищение сердца, а при постриге обретает просвещение ума. В монашестве явлены апостольская жизнь и духовное устроение первых христиан, засвидетельствованные в Посланиях и Деяниях Апостолов. «Сотвори его орган доброгласен, псалтырь красен Святаго Духа, яко да отсюду по преспеянию совлекся ветхаго человека, тлеющаго по сластолюбию прелестника многообразного змия, облечется в Новаго Адама, по Богу созданнаго в преподобии и правде. Утверди его всегда язвы и крест Иисусов носити на теле своем, имже ему мир распятся, и той мирови».
Монашеская жизнь – апостольское и евангельское устроение, ибо ей предшествует умерщвление ветхого человека, и монах становится храмом Всесвятого Духа. В молитвах чина пострига подчеркивается именно эта мысль.
Христиане, вступившие в брак, также призваны жить по Евангелию и заповедям Христовым. Никто не освобождается от ответственности. Каждый должен пройти покаяние, преодолеть себялюбие и стяжать любовь к Богу и ближним.
Совершенно очевидно, что обстоятельства жизни в браке иные, нежели в монастыре, поэтому некоторая поправка необходима. Ведь то, что для монаха – монастырь, для состоящего в браке – семья. Именно семья является местом подвига для живущего в супружестве. В семье он призван исполнить волю Божию.
«Сам Владыко Пресвятый... благослови брак сей, и подаждь рабом Твоим сим живот мирен, долгоденствие, целомудрие, друг ко другу любовь,в союзе мира; семя долгожизненное, о чадех благодать, неувядаемый славы венец; сподоби я видети чада чадов, ложе ею ненаветно соблюди. И даждь има от росы небесныя свыше, и от тука земнаго. Исполни домы их пшеницы, вина и елея, и всякия благостыни, да преподают к требующим, даруя купно и сущим с ними вся яже ко спасению прошения». (Молитва Таинства Венчания)
Свое учение о браке Церковь поместила в молитвы Таинства Венчания. Супруги должны жить в любви и целомудрии, следуя заповедям Божиим. И вышеприведенная молитва утверждает, что в супружеской жизни должны соблюдаться целомудрие, любовь, милосердие, причем главной целью семейной жизни является спасение.
Важны молитвы, завершающие Таинство, когда священник молится о том, чтобы оба супруга исполняли заповеди Божий.
«Возвеличися, женише, якоже Авраам, и благословися якоже Исаак, и умножися якоже Иаков, ходяй в мире, и делаяй в правде заповеди Божия. И ты, невесто, возвеличися якоже Сарра, и возвеселися якоже Ревекка, и умножися якоже Рахиль, веселящеся о своем муже, хранящи пределы закона, зане тако благоволи Бог». (Из молитвы Таинства Венчания)
Упоминание мужей и жен Ветхого Завета, которые удостоились Боговидения, и молитва о соблюдении заповедей Божиих и законов естества показывают подвижнический и спасительный характер брака о Христе.
Святые отцы учат, что зачатие, чревоношение и рождение человека суть «кожаные ризы», в которые был облечен Адам после грехопадения. Однако супружеские отношения были благословлены Богом.
Преподобный Максим Исповедник пишет, что брак, такой, каким мы его знаем сегодня, есть результат грехопадения.
«Прежняя цель была, чтобы мы не чрез брак рождались от тления, преступление же заповеди привнесло брак». Преподобный Максим Исповедник
Святитель Иоанн Златоуст учит, что Евангельские заповеди являются общими для всех людей – и для монахов, и для вступивших в брак. «Ибо все у нас, сочетавшихся браком, общее с монахами, кроме брака. Более того, Павел велит по этому поводу во всем сравняться с ними, говоря, что мимо идет образ мира сего, чтобы имеющие жен были, как не имеющие». Святитель Иоанн Златоуст «От всех людей требуется послушание Евангелию: и от монахов, и от состоящих в супружестве». Святитель Василий Великий Святитель Григорий Палама, говоря о чистоте сердца, считает, что и состоящие в браке могут быть в этом усердны.
«И тем, кто живет в супружестве, возможно обрести эту чистоту, но с намного большими затруднениями». Святитель Григорий Палама
Тот факт, что многие святые как Ветхого, так и Нового Завета, состоявшие в браке, имели умную молитву, показывает, что и супружеские отношения не могут помешать правильной православной духовной жизни. Пророчица Анна, мать пророка Самуила, хранила в сердце своем умную молитву и молилась непрестанно, когда пребывала в скорби души (1Цар. 1:10).
Таким образом, с точки зрения православной духовности, подразделение христиан на не состоящих и состоящих в браке, на монахов и мирян несущественно, тогда как весьма важно различие между имеющими Духа Святого и не имеющими Его. Православная традиция не делит людей на привилегированных и непривилегированных. Под руководством духовного отца все могут следовать заповедям Христовым и жить по правилам
